Курс валют
$
92.26
0.33
99.71
0.56
Курс валют
Курс валют
$
92.26
0.33
99.71
0.56
Меню
Поиск по сайту

Она увидела его таким. Новелла.

06.06.2019 13:16 0
Она увидела его таким. Новелла.

Мэрилин всегда отличалась настойчивостью в достижении поставленной перед собой цели. Как истинный потомок славного рода герцогов Мальборо, как настоящая дочь неукротимой англосаксонской нации.

Она все же добилась того, чтобы он дал согласие на встречу. Ни одна VIP-персона, к которой она обращалась за поддержкой до этого, чтобы замолвили за нее словечко, не смогла оказать реальной помощи. Ответ был один: “Некогда. Он занят”. Эти хмурые люди, отнюдь не джентльмены, в помятых одеждах (“они, наверно, ночуют прямо на рабочих местах”, – подумала как-то Мэрилин), не поддавались ни на какие уговоры. Они держались очень скованно, они тщательно подбирали культурные выражения. Вероятно, их обычная речь не отличалась изысканностью, была весьма грубой, и они боялись сорваться на нее. Они стеснялись этой упрямой и очаровательной в своей напористости леди, которая приехала, черт знает, откуда и в такое время, когда не каждый мужик сунется сюда. Но твердо стояли на своем. “Госпожа Шеридан, мы извиняемся, но он не примет вас. Он не любит ни фотографироваться, ни позировать художникам”, – говорили они.

Прошел месяц, а она все ходила. Она же так мечтала слепить бюст этого интересного человека, а без рисунков с натуры ничего не получится.

И, вот, однажды, удача наконец-то улыбнулась ей.

– Он согласился принять вас, – сказал тот, у кого она уже, как говорится, сидела в печенках. Он убегал от нее. Он прятался от нее. Теперь этот господин даже не сдержался и качнул головой. – Однако, госпожа Шеридан, настойчивость ваша вне всяких пределов. Проходите, он там.

Он поднялся навстречу. В искристых его острых глазах был интерес.

– Так, вот, вы какая, стало быть, миссис Шеридан, – улыбнулся он и добавил: – И такая хрупкая леди заставила капитулировать моих, обычно несгибаемых товарищей.

– Думаю, ваш скульптурный портрет вызовет интерес у публики, – ответила Мэрилин.

– Неужели, – усмехнулся он, но в глазах его уже было равнодушие. – И что-то путное получится из этого? – он обвел рукой свое лицо.

– Несомненно, – кивнула Мэрилин, прижимая альбом к груди. – У вас выразительные черты лица.

Он недоверчиво хмыкнул:

– А как же, прямо вылитый принц датский.

И сухо спросил:

– И сколько же вам понадобится времени?

По-английски он говорил легко, свободно, только, вот, акцент имелся, похожий на немецкий.

– Неделя, – ответила Мэрилин.

– Ладно, – согласился он и, вернувшись, сел за стол.

А ей хотелось бы еще немного поговорить с ним. Любопытно было. Как же, такой знаменитый человек. О нем ее знакомые столько шушукались, и такие ужасные слухи передавали. My god! Но на деле никто не знал, что он за господин…

А он уже словно забыл о ее существовании.

И Мэрилин начала рисовать. Они больше не перекинулись ни словом. Так прошел день.

А с утра Мэрилин уже была на рабочем месте. Второй день тоже не отличался от первого. Он так же прошел в молчании. Только, вот, она заметила, что он иногда время от времени сует руку в ящик стола, потом вытаскивает и задумчиво ест отломленный кусочек черного хлебушка, не отрывая взгляда от книги…

На третий день он поднялся с места и подошел к ней. Он встал рядом, наблюдая за тем, как она рисует. На лице его была явная снисходительность, а ручки – в брючках. Он был так похож на мальчишку, коренастенького, гордого от значимости своего дела, потому и смотрящего свысока с усмешкой на глупую девчонку, которая занимается пустыми делишками, когда тут такое творится, что Мэрилин даже невольно улыбнулась.

– Хотите посмотреть рисунки? – спросила она.

– Я плохо разбираюсь в искусстве, – уклончиво, без всякого желания произнес он.

Он, наверно, даже пожалел, что подошел к ней.

Но она уже сунула ему в руки альбом.

Он равнодушно перелистывал его, кажется, не слушая ее объяснений. Вдруг лицо его переменилось, по нему будто пробежала такая теплая тень. Мэрилин заглянула в лист, это был последний прижизненный портрет ее сынишки, который она чуток правила после его трагической смерти. На глаза ее невольно навернулись слезы.

– Сын? – мягко спросил он.

Она лишь кивнула головой.

– В нем много любви… – задумчиво молвил он. – Так нарисовать может только мать, – потом умолк на миг и, помолчав, неуверенно спросил: – С ним… что-то случилось?

– Да… – прошептала Мэрилин.

– Соболезную, – так же тихо ответил он и тотчас же вернулся на место.

Он снова словно отрешился от окружающего мира, но между ними, Мэрилин это явственно ощущала, установилась невидимая дружелюбная связь. Она испытывала к этому холодному человеку самые теплые чувства, и почему-то почти материнскую жалость…

И, вот, настал последний день.

Мэрилин собрала все рисунки, сложила их, взяла самый удачный.

– Вы не могли бы подписать мне на память? – спросила она.

– Мне кажется, что под рисунком обычно подписываются авторы, – с иронией сказал он.

– Я вас прошу, – сказала она. – Я вас очень-очень прошу.

– Ну, миссис Шеридан, вам бы армией нашей командовать. Все крепости пали бы перед вами, – улыбнулся он.

Он положил перед собой рисунок и размашисто подписался:

“В. Ульянов (Ленин)”.

Потом, чуток подумав, добавил:

“Председатель Совета народных комиссаров Р.С.Ф.С.Р.”…

***

Валерий МЕКУМЯНОВ.

 

Оставить комментарий