Курс валют
$
92.26
0.33
99.71
0.56
Курс валют
Курс валют
$
92.26
0.33
99.71
0.56
Меню
Поиск по сайту

Забытая легенда

26.09.2020 08:16 2
Забытая легенда

В закоулках моей памяти, в ее неведомых глубинах хранятся много легенд и преданий, услышанных в далеком детстве. Едва различимые смутные образы и события канувших в вечность веков порой всплывают с такой яркостью, что мое сознание удивляется этим гостям из непрожитого мной прошлого, пришедшим сквозь время и пространство. И тогда я будто наяву слышу спокойный, красивый бархатный голос отца, с едва уловимым кылысахом, вижу глубокие, посветлевшие от времени, его ласковые глаза, излучающие тепло и мудрость. Мерещится счастливый смех мамы, ее лучезарная улыбка, в руке чувствую тепло ее шершавых ладоней…

И снова я становлюсь маленькой девочкой, жадно вслушивающейся каждому отцовскому слову, ловящей миг чуда, когда повествование раскрывает целые миры, переносит в другое время и измерение. Моя душа снова отправляется на машине времени, которая называется памятью, в прошлое…

Тогда была осень. Дивная золотая пора. Пожелтевшие листья и хвоя были яркие, совсем золотые, не осыпались еще, укрывая землю шуршащим ковром. Мама, отец и я пошли в лес за спелой, наливной брусникой, которая сверкала в лучах солнца подобно темному, не ограненному, гранату. В лесу была необыкновенная тишина. И такая тишина манила меня, в ней, мне тогда казалось, таилась какая-то тайна, влекущая и чарующая.

Шли по узкой лесной тропинке, испещренной бугорками обнажившихся корней старых деревьев. Навстречу к нам шел наш старый знакомый – старик Филиппов.

В деревне все так и звали этого удивительного старца «Билиикэп огонньор» – старик Филиппов. Он был частым гостем в нашем доме. Когда еще была жива бабушка, старик приходил к ней то за советами, то вместе прогнозировали погоду, бабушка помнила дни всех церковных праздников, знала все лунные и солнечные циклы. Мне казалось, что они говорили о каких-то неведомых мирах. Часто слышала, что Полярная звезда – Чолбон как-то встала, и надо ждать холодов. Иногда Плеяды – Юргэл сулус сияли как-то по-особому, значит, весна будет затяжная. Порой на Млечный путь – Халлаан Уолун хайысарын суола легли какие-то тени, и это к долгой теплой осени. Бабушка и старик Филиппов казались мне волшебниками, ведающими и управляющими Вселенной.

У старика было светлое одухотворенное лицо, высокий лоб, пронзительные, но мягкие и добрые, глаза, редкие седые волосы, жидкая белая борода. Именно таким я представляла сказочного Сээркээн Сэсэна. Говорил он, смягчая слова, слегка картавя.

Мы остановились, обменялись приветствиями со стариком Филипповым. На нем была белая косынка, завязанная под подбородком, поверх нее был надет картуз. Так он ходил летом и ранней осенью. И я всегда удивлялась, почему он, как старушка, ходит в платке.

Мы с мамой отошли и стали собирать ягоду. Я краешком уха слышала разговор отца и старика.

Отец спросил:

– Хайа, догор, с местности Сууртаах идешь?
– Ээ. Оттуда-оттуда, с родных мест иду, – отвечает старец.
– В тех местах побывал? – снова спросил отец.
– Побывал-побывал. И на острове был…
– Вещи старика так же стоят?
– Стоят, стоят, все чин чином…

Потом они о чем-то тихо стали переговариваться. Я только расслышала слово «Усун ойуун». Вскоре отец присоединился к нам.

Я тихо, почти шепотом спросила у отца:

– Кто такой Усун ойуун?
– О, это долгая история, но так и быть, расскажу. А ты собирай ягоду и слушай, – ласково ответил отец, затем, погладив меня по голове, добавил:
– Почему ты, девочка моя, так интересуешься легендами о воинах-хосунах, об ойуунах-шаманах и о былых временах? Обычно мальчики любят историю и предания бранных лет.
– Расскажи, расскажи, мне не терпится узнать об этом загадочном ойууне, – стала торопить отца.

Отец начал неторопливый рассказ. Вокруг все затихло и замерло. Будто весь мир окунулся в удивительную повесть о былых временах:

«Это было давным-давно, на закате бранных лет, на исходе времен кыргыс. Тогда могущественный правитель народа саха Дыгын был уже в преклонном возрасте. И был у Дыгына младший брат, звали его Суордаайы, с рождения ему была уготована особая участь – стать великим могущественным ойууном. Как шаман он с момента зачатия был отмечен и крещен в седьмых небесах, где властвовало Божество Улуу Суорун – Великий Ворон. Родился он от четвертой младшей жены отца Дыгына – Мунньан Дархана. Мать Усун ойууна тоже была непростая, знала секреты трав и движение звезд на небе, ее привез откуда-то издалека Мунньан Дархан, когда она была еще несмышленой маленькой девчушкой. А когда выросла и превратилась в необыкновенную красавицу, престарелый Мунньан взял ее в жены и родился у них особенный мальчик. После смерти отца Дыгын воспитал своего маленького брата как сына. За очень высокий и статный рост народ величал молодого шамана Усун ойуун – Высокий шаман. И обладал Усун ойуун красивой пышной, источающей божественную благодать, речью. Много великих ысыахов долины Туймаады благославлял Усун ойуун, много благодати ниспослали Белые Божества, жил тогда род правителей саха в богатстве и изобилии. Могущественная шаманская сила Усун ойууна оберегала его род и родные земли.

Но всему когда-то приходит конец. В северные края прибыли русские казаки, они осваивали дальние земли, собирали у местных жителей пушнину. Построили служивые люди острог, который спустя долгие годы стал городом Якутском.

Начался закат правления великих тыгынидов. Дети, жены и родные многих предводителей родов саха были взяты заложниками – аманатами в острог, их жизни стали разменной монетой, чтобы сохранить жизнь любимых детей, жен и родных, князья саха были связаны по рукам и ногам. Уважаемым сородичами предводителям родов приходилось закрывать глаза на многие бесчинства пришлых промысловиков и сборщиков ясака, из-за боязни казни родных, ставших аманатами, не могли они встать на защиту своих соплеменников. Ходили князья мрачнее осенних туч. В родах, где честь и достоинство предводителя были важной ценностью, залогом процветания и благополучия рода, князья чувствовали себя глубоко униженными и оскорбленными. Давили в себе гнев и злобу некогда величественные тыгыниды, не сумев защитить своих сородичей и родных от жестоких посягательств пришлых. Порой правители собирали ценную пушнину и соболя, чтобы выкупить родных. Выкупали очень дорогой ценой, а им выдавали искалеченных родных, которые вскоре умирали. Лютовал воевода. Не выдержали лучшие люди тех времен.

Призвал тогда мудрый и отважный Усун ойуун преводителей почти всех родов саха к восстанию. Ранней весной началась кровавая битва.

Воеводе острога подоспела подмога и мятеж был подавлен, страшной смертью казнили мятежников. Как спасся от гибели Усун ойуун доподлинно неизвестно, по разному рассказывают предания былых времен. Говорят, что он шаманскими уловками избежал от виселицы, трижды вешали его, трижды веревка оборвалась. На четвертый раз повесили ойууна на железный острый крюк за грудину, проткнув кожу, долго на ветру качался шаман, истекая кровью. На третий день казни, закричал он голосом ворона и исчез. А вместо ойууна висело на крюке бездыханное тело сына одного из служивых людей. Испугались казаки не на шутку. Исчез Усун ойуун, будто сквозь землю провалился или улетел в небеса.

Как и все искатели свободы и счастья, по преданиям, могущественный шаман скрылся в благодатных и глухих краях Вилюя. Обосновался близ берегов таинственной реки Тюнг.

Жители деревень, расположенных близ реки Тюнг, сохранили удивительное предание о таинственном ойууне – брате могущественного Дыгына, обманувшем смерть, который превратившись в тень, преодолел время и пространство. Молодой Усун ойуун оказался на берегу большого озера, имеющего посередине лесистый остров, заселился в том острове в виде невидимого духа.

Недалеко от озера жила прекрасная тунгусская удаган Дьукайа. Почуяла что-то неладное юная дева, кто-то невидимый стал наблюдать за ней, будто кто-то незримый ласково звал ее. Зажгла тогда ритуальный костер молодая удаган, начала камлать и петь своим красивым грудным голосом, в котором нашли отражение все переливы звуков мира. Звуки ее бубна гремели подобно раскатам грома, доносясь до самых небес. Обратилась Дьукайа к своим духам-помощникам, принесли помощники странную весть. Мать зверь удаган дала понять, что поблизости обосновался могущественный ойуун саха. Засиял лик прекрасной девы особым светом, вскинула свои глубокие, как омут, дивные, мерцающие подобно звездам, глаза в небеса, запела песнь задушевную, магическую, зазвенели звонкие струны ее чистейшей души. И закружился над сакральным огнем огромный ворон, крыльями закрывая полнеба. Спустился с небес ворон и превратился в статного молодого шамана, облаченного в ритуальную одежду из шкуры медведя. Подошел ойуун к красавице удаган, заглянул в ее чарующие колдовские глаза. Взяла юная дева его за руку и отпрянула. Затем промолвила:
– О, какой ты холодный. Не осталось у тебя жизненной силы, отошли твои две души в иные миры.
– Да, красавица, я почти мертв, могу обрести свое обличье только после заката, при свете дня я – невидим, под яркими лучами Небесного Божественного Светила – я мертв, – ответил ей молодой ойуун.
Долго сидели у костра ойуун и удаган, слушала дева рассказ Усун
ойууна. Запал в душу прекрасной девушки этот красивый и могучий шаман. Полюбила юная Дьукайа его сильный и могучий дух – салгын кут – воздушную душу, способную вознестись до двенадцати небес мироздания.

В течение нескольких месяцев камлала тунгусская удаган, много миров обошла она. Вернула прекрасная Дьукайа два утраченных кут – две души Усун ойууна: земляную душу – буор кут, материнскую душу – ийэ кут. Тогда загадочный странник ойуун навсегда обрел человеческий облик и женился на красавице удаган. Соединили свои судьбы великий ойуун и могущественная удаган, и пошел от них загадочный род вилюйских ойуунов и удаганов, отличавшихся благородной внешностью, благостью нравов, глубокой мудростью, обладающих красивой пышной, источающей небесную благодать, речью, таящих неведомый огонь в глубине мягкого, но острого пронзительного взора», – закончил свое долгое повествование отец.

Я была заворожена легендой минувших веков, красотой и силой людей тех времен.
– Значит, озеро, возле которого мы сейчас собираем ягоду, носит имя той прекрасной удаган? – удивленно спросила отца.
– Возможно, – произнес отец и загадочно улыбнулся.
– А там, в том острове, где побывал старик Филиппов, хранятся вещи Усун ойууна? – полюбопытствовала я.
– Нет, не его, но, возможно, его далекого потомка, и нашего предка по моей матери, – ответил отец.
– Значит, легендарный Усун ойуун – мой предок? – не унималась я.
– Возможно, девочка моя, – отец снова погладил меня по голове, потом добавил:
– Какая ты у меня забавная и смышленая.
А я смотрела на бездонное, бескрайнее и высокое, голубое-голубое
яркое осеннее небо и будто видела, как парит невесомо в воздухе могучий ворон.
Это был удивительный мир моего детства, моих таинственных грез, где мифы и реальность сливались в единое целое.

***

Варвара КОРЯКИНА, член Союза писателей РС (Я).

 

Обсуждение • 2

Добавить комментарий
  1. 123

    Бүлүү улууһа дии? Түҥ өрүс , почтовое отделение Усун? 1-кы эбэтэр 2-с Күүлэт?

  2. Сайаҕас

    Бэртээхэй суруйуу. Өбүгэлэрбит түҥ былыргы олохторо киһини тардар

Оставить комментарий    

Шиномонтаж Левша

СахаСтройПлит
Cтоматология 32
«Стоматология Все 32»