На защите реки Марха

Любимую дочь седого Вилюя – красавицу Марха, я впервые увидел в 1989 году, когда возглавлял научную экспедицию, изучавшую техногенное воздействие деятельности НПО “Якуталмаз” и Вилюйской ГЭС на экологию Западной Якутии. По такому же поводу берега Мархи я посетил и в 1993 году, когда уже работал в ГКЧС и ЛПСБ РС(Я). В этот раз я стоял во главе радиологической экспедиции «Марха-93», исследовавшей последствия подземных ядерных взрывов (ПЯВ) «Кристалл» (1974 г.) и «Кратон-3» (1978 г.) в верховьях реки Вилюй.  

К тому времени в республике создались все предпосылки для организации подобной экспедиции. Особо хочу отметить активную деятельность комитета “Вилюй”, общественности и даже высокопоставленных чиновников, которые сплотились и встали на защиту экологии родного края. Так, например, в моем архиве хранится обращение в ГКЧС Якутии главы Нюрбинского района В.И. Никифорова, датированного 12 февраля 1993 года, в котором он просит локализовать и устранить последствия подземных ядерных взрывов. Именно в результате этих и других подобных многочисленных обращений председатель ГКЧС и ЛПСБ РС(Я) А.И. Чомчоев издал 27 мая 1993 года распоряжение №38 об организации радиологической экспедиции «Марха-93».

Первые мероприятия с участием депутатов муниципального и республиканского уровней, членов общественного экологического комитета “Вилюй” вокруг техногенных аварий в результате ПЯВ «Кристалл» и «Кратон-3» были проведены в 1990-1991 годах.

Справка от переводчика:

ПЯВ «Кратон-3» является самым неудачным из всех взрывов, проведенных в Якутии. Взорван 24 августа 1978 г. на 40 км восточнее от алмазоносной трубки «Айхал» и одноименного п. Айхал на глубине 577 м на берегу реки Марха (левый приток Вилюя), в 120 м от уреза воды. Ядерное устройство мощностью 19 кт. Технологическая скважина пробурена с грубыми нарушениями рабочего проекта: с изменением координат на 50 км (выше по течению), на правом берегу (вместо левого), т.е. совсем в других геологических, тектонических, гидрологических и мерзлотных условиях. Опасная радиационная обстановка сложилась из-за нарушения герметичности затрубного пространства (полного цементажа, как по проекту, не получилось). При проверке на герметичность открытого ствола скважины в интервале 130-585 м было установлено, что скважина не удовлетворяет требованиям технического задания.  

На одно из своих первых мероприятий мы пригласили ученого-эколога, профессора А.В. Яблокова из Москвы. С самого начала участие принимали главный врач Малыкайской больницы (Нюрбинский район) Н.Н. Николаев, депутат Е.С. Секов, а также Н.П. Павлов и П.Н. Мартынов, представляющие комитет “Вилюй”. Изначально нашей целью был анализ и подведение итогов работы двух масштабных экспедиций, общественного экологического комитета “Вилюй”, поиск новых фактов и постановка вопроса об устранении последствий техногенного воздействия промышленных предприятий и ПЯВ на экологию реки Вилюй. Стоит отметить, что мы в те годы к работе экспедиции привлекли лучших специалистов республики, активистов комитета “Вилюй”, а также известного учёного Санкт-Петербургского Радиевого института имени В.Г. Хлопина А.Д. Гедеонова. Узнав об этом из Москвы в Удачный в срочном порядке прибыли представители Минатома, по вине которых и произошла экологическая катастрофа. Они также пожелали принять участие в работе нашей экспедиции.

Отобранные в ходе экспедиции «Марха-93» пробы воды, почвы, растений, а также множества других проб вплоть до помета лосей, были отправлены на анализ и изучение в лаборатории институтов республики и научных центров России. Результаты, как и ожидалось, свидетельствовали о тяжелых последствиях техногенных катастроф. К моменту нашего прибытия с момента взрывов прошло уже три года, её устроители попытались укрыть последствия земляным саркофагом, который уже начал разрушаться впоследствии дождей и снега. Нами было доказано, что радионуклиды беспрепятственно попадают в реку Марха. Площадь мертвого леса вследствие заражения радиацией составляла около 100 гектаров. Это тоже было установлено впервые.

 Справка от переводчика:

Об аварии местное население узнало спустя только 12 лет. Авторы взрыва – сотрудники ВНИПИПТ на место аварии вернулись только через три года. Из-за отсутствия контроля за это время с места происшествия мародерами были утащены сборные дома (7 шт.), вездеход, автомобиль ГАЗ-66, подъемное устройство (кран), 6 емкостей под горючее, 2 дизельных станций, кабелей и т.д. Была попытка провести рекультивационные работы: в могильник глубиной 2,5 м были захоронены загрязненное технологическое оборудование и грунт, снятый с промплощадки; сверху могильник был засыпан грунтом и окружен обваловкой. Часть техники и оборудования, не уложенные в могильник, мылись прямо на площадке с большим количеством солярки, а затем затаскивались на песчаную косу р.Мархи и остатки грязи смывались в реку. Последующие экспедиционные работы установили, что обваловка, защищающая могильник, местами смыта, снятие слоя почвы с территории 5000 кв.

8 июля 1993 года, по позвращению из экспедиции, я сделал перед республиканской Комиссией по радиационной безопасности доклад о проведенной работе, в частности, о том, что произошло загрязнение окружающей среды продуктами ядерного деления. Такая нужная якутянам Республиканская комиссия (прикрытая впоследствии В.А. Штыровым), выслушав и обсудив моё выступление, постановила: «…Принять отчет радиологической экспедиции «Марха-93» с выводами и предложениями, как основу для дальнейших работ по радиационной безопасности в регионе. Поручить ГКЧС и ЛПСБ РС(Я) составить Республиканскую программу «Ликвидация последствий аварий на объектах ПЯВ «Кратон-3» и «Кристалл». Составление программы финансировать из резервного фонда ГКЧС и ЛПСБ РС (Я)».

В начале 1994 года, после того, как были получены результаты изучения всех проб, а также сделан анализ работы экспедиции, был составлен окончательный Отчёт. Он был направлен в Правительство РС (Я), депутатам, в компанию «АЛРОСА» и ГКЧС и ЛПСБ РС(Я), главам Нюрбы и Мирного, в комитет «Вилюй», Москву, Минатом и профессору А.В. Яблокову. Вскоре мы получили от него письмо, в котором он подчеркнул высокий уровень проведенной работы. Теперь перед нами встала следующая задача: устранить катастрофические последствия ПЯВ «Кратон-3» и «Кристалл» и, в первую очередь, свести к минимуму попадание радионуклидов в реку Марха.

Справка от переводчика:

Результаты анализов, выполненные в Якутске, Москве, Санкт-Петербурге показали, что в почве, растительности (трава, ягель, мох, побеги и корни, кора лиственницы, кустарника), помете лося и соскобе с подъемного устройства, найденного в пос. Айхале, имеется целый набор искусственных радионуклидов, таких как цезий-137, стронций-90, плутоний-239,240, америций-241, кобальт-60, тритий, углерод-14.Об аварии местное население узнало спустя 12 лет. Авторы взрыва – сотрудники ВНИПИПТ.

В 1994 году мы приступили к составлению специальной Программы, о чем 7 сентября зампред правительства республики В.И. Бредихин издал распоряжение №951-р. Документ подтвердил выводы республиканской Комиссии по радиационной безопасности. Таким образом, с привлечением специалистов научных институтов Якутии была создана первая республиканская Программа «Ликвидация последствий аварий на объекте ПЯВ «Кратон-3» и «Кристалл». К этой сложной работе были привлечены медики, биологи, физики, экологи, радиологи и другие специалисты. Для обсуждения Программы мы пригласили уже упомянутого видного ученого А.Д. Гедеонова из Санкт-Петербурга. В мероприятии, модератором которого выступил председатель профильного комитета Ил Тумэна А.И. Чомчоев, участие приняли все наши заинтересованные специалисты, депутаты, общественники, в том числе П.Н. Мартынов и Н.Н.Николаев из Нюрбы. Все они активно обсудили мой доклад. Сегодня, спустя годы, я рад тому, что мы всё это запечатлели на видеокамеру.

Справка от переводчика:

Экспедиция ГКЧС РС (Я) «Марха-93» еще в 1993 г. установила, что содержание стронция-90 в ягеле и кустарниках в пределах «мертвого» леса увеличивается от 10293 Бк/кг (по периферии) до 44122 Бк/кг (в его центральной части). Удельная активность цезия-137 в почве вблизи скважины составляет 101442 Бк/кг, что превышал глобальный уровень загрязнения в 1900 раз, а его удельная активность в ягеле превышала фоновую до 915 раз. В пробе, отобранной в 200 м на северо-восток от устья скважины, концентрация плутония-239,240 в почвах в 1590 раз превышала уровень глобального загрязнения, что в 2,5 раза выше среднего содержания плутония в почве 30-километровой зоне ЧАЭС. В районе «мертвого» леса загрязнение почвы плутонием-239,240 в 10-20 раз превышало уровень максимального загрязнения почвы Нагасаки.

Для воплощения в жизнь положений Программы необходимо было изыскать средства и исполнителей. После доказательства факта беспрепятственного попадания радионуклидов в реку встал вопрос о строительстве водоотводного защитного вала и саркофага над местом ПЯВ. Стоит напомнить, что подобные работы на территории Якутии ранее никогда не проводились.

Справка от переводчика:

Приблизительно на 5-й секунде после взрыва произошел выброс радиоактивных веществ с образованием облака и следа радиоактивных выпадений. Облако, двигаясь по ветру, накрыло буровую площадку, пункт дистанционного подрыва и жилой поселок с участниками работ с общей численностью 80 человек. Уровень радиации в поселке во время прохождения облака превышала 200 Р/час. Моросящий дождь во время взрыва вызвал вымывание радиоактивности из облака и обусловил заражение местности (на корню погиб лиственничный лес на 100 гектарах). Протяженность ближней зоны (радиационно-опасной) по уровню 0,5 Р составила около 30 км. Дозы облучения участников работ составили 10-15 Р, что в 2-3 раза больше допустимого для персонала и 20-30 раз больше допустимого для отдельных лиц населения. Групповая доза составила 800-1000 чел. бэр.

Сложнейшей задачей было доказать перед федералами, что эти два ПЯВ привели к экологической катастрофе. При этом, финансирование Программы изначально столкнулось с трудностями уже на уровне Правительства республики, которое всячески открещивалось от выделения денег. Они говорили нам, что необходимо добиться выделения средств из Минатома или федерального ГКЧС.

Вследствие этого мне не раз приходилось бывать в командировке в Москве, где постоянно встречал отказ. Наши оппоненты всячески избегали встреч, а если и были таковые, то аргументировали следующим образом: в районе проведения ПЯВ «Кратон-3» нет населенных пунктов, следовательно, нет опасности и нужды в финансировании исследований. Иногда даже заявляли, что, мол, там никакого аварийного выброса радиоактивных веществ не было, а наблюдались лишь небольшие отклонения от нормы.

Справка от переводчика:

За три часа до взрыва синоптики информировали исполнителей взрыва о наличии облачности нижнего яруса и о том, что на высотах от 100 до 500 метрах был зафиксирован ветер со скоростью 4 м/с направлением 240 градусов. Первые трое суток на разных высотах происходило изменение направления ветра, и радиоактивный след прошел над поселками Айхал, Марха и отдаленными метеостанциями: Шелогонцы, Чумпурук, Хабардино и далее ушел на населенные пункты, расположенные в бассейне р. Вилюй.

Но нет худа без добра. За время своих командировок я познакомился со многими учеными из Москвы и Санкт-Петербурга, нашлись даже поддерживающие меня на словах ученые из самого Минатома. Я стал свободно вхож в кабинет ученого-эколога, профессора А.В. Яблокова, встречался с бывшим вице-президентом Академии наук СССР А.Л. Яншиным. Напомню, что академик Яншин являлся «кровным врагом» Минатома, он также выступал с резким осуждением плана переброски сибирских рек в Среднюю Азию. Проект, в частности, предусматривал, что со временем к этой «стройке века» вслед за Обью и Енисеем должна была подключиться и Лена. Так что мы должны благодарить Александра Леонидовича за то, что он защитил нашу Матушку Лену.

*   *   *

13 сентября 1994 года коллегия Министерства здравоохранения республики приняла решение, согласно которому Эндокринологической службе предписывалось провести комплексное  обследование жителей бассейна реки Марха. Главный эндокринолог Якутии Н.К. Черноградская и главный врач Малыкайской участковой больницы Н.Н. Николаев настояли на том, чтобы к этой работе были привлечены специалисты из Москвы.

6 февраля 1995 года ГКЧС и ЛПСБ РС(Я) и Эндокринологический научный центр (г.Москва) подписали Договор на обследование жителей 5 (пяти) населенных пунктов, расположенных в бассейне реки Марха.

В начале апреля 1995 года в республику из Москвы прибыли сотрудники Эндокринологического научного центра. Бригаду из семи человек возглавляла профессор В.А. Петеркова, ставшая впоследствии академиком РАН РФ. Уже на месте к ним присоединились якутские эндокринологи М.А. Федорова и  Г.И. Данилова. До этого, 3 марта 1995 года, Председатель ГК ЧС и ЛПСБ РС(Я) И.А. Полятинский издал распоряжение, согласно которому организационная работа по обследованию населения бассейна реки Марха была возложена на меня. На месте специалистов принимал главный врач Малыкайской участковой больницы Н.Н. Николаев. С этой задачей Николай Наумович справился блестяще.

Результаты обследование показали, что специалистов из Эндокринологического научного центра страны пригласили не зря. Это было своеобразной защитой, поскольку специалистов из Центра не могли упрекнуть в никакой предвзятости. Они доказали, что эндокринная система обследованных ими жителей пяти населенных пунктов бассейна реки Марха заметно ослаблена. Более того, ученые, не понаслышке знакомые с заболеваниями щитовидной железы после катастрофы на Чернобыльской АЭС, были удивлены выявлением этих заболеваний у детей. Они были ошарашены этой «аномалией», и намеревались приехать на следующий год для более детального обследования, но, увы, федеральное финансирование по линии ГКЧС было приостановлено и они так и не приехали. Позже в качестве начальника Управления по ликвидации последствий аварий я также их приглашал, но они на контакт уже не пошли. У меня сложилось ощущение, что на них было оказано давление.

Спустя семь лет мы командировали в Нюрбинский район бригаду своих врачей-эндокринологов во главе с М,А, Федоровой. На месте их также встретил главный врач Малыкайской участковой больницы Н.Н. Николаев. Результаты были обескураживающими – обследование показало, что заболевание щитовидной железы у жителей пяти населенных пунктов бассейна реки Марха не только не уменьшилось, но и увеличилось.

Справка от переводчика:

Несмотря на большой интервал времени со дня проведения взрыва, высокий уровень воды, и скорость течения в весенний паводок, в донных отложениях р.Марха сохранился цезий-137. Максимальное его значение -16 Бк/кг (в 32 раза выше фоновой) зафиксировано в 92,3 км от объекта «Кратон-3». Кроме того, загрязнение поймы реки цезием-137 и стронцеим-90 выявлено около п. Энердек (500 км ниже от ПЯВ «Кратон-3»). Здесь в почвенном разрезе низкой и высокой поймы эти элементы обнаружены в горизонте на глубине 16-25 см, но время выпадения их не установлено. Начиная с 1994 г. в селах , расположенных на р.Марха (Хаты, Малыкай, Мальжагар, Энгольжа и Чукар) велись частичные обследования взрослого и детского населения на предмет зобной эндемии. Всего было охвачено, примерно, 3300 человек, что составило около 89 %, проживающих на данной территории. Выяснилось, что процент гиперплазий щитовидной железы у жителей доходит до 55,5% и соответствует тяжелой степени зобной эндемии. Несмотря на принятие в дальнейшем профилактических мер, в 2003 г. отмечается общее возрастание распространенности гиперплазии щитовидной железы по сравнению с 1995 г. Например, в с. Малыкай она возросла с 33,7% до 64,6%, с. Хаты- с 57,5% до 70%, с. Чукар – с 35,4% до 82,3%.

*   *   *

В это время каждый проект письма на данную тему, подготовленный мною, сразу направлялся в соответствующие федеральные инстанции, в правительство России. Хочу выразить слова благодарности руководителям, которые всеми силами старались помочь претворению в жизнь положений республиканской Программы «Ликвидация последствий аварий на объекте ПЯВ «Кратон-3» и «Кристалл». Так, например, в мае 1995 года при поддержке руководства республики я вместе с председателем ГКЧС и ЛПСБ РС(Я) И.А. Полятинским приняли участие в работе МАГАТЭ, которая состоялась в столице Австрии городе Вене. В ответ на нашу просьбу провести обследование местности, где произошло загрязнение окружающей среды продуктами ядерного деления, нам ответили, что готовы приехать при условии того, что всё будет оплачено нашей стороной. Не получилось, но наши старания даром не пропали. Вопросы по ликвидации последствий аварийных ПЯВ, которые ставили и общественность, и руководство Якутии были замечены на самом верху. Были изданы соответствующие документы. Среди них, например, Постановление Правительства РФ №АЗ-ПЯ-30193 от 30.09.1995 г., а также Распоряжение Министра РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий С.К. Шойгу (№21-411-6 от 04.06.1995 г.).

В результате я был приглашен в Москву на заседание ГКЧС с участием представителей Минатома. Мне удалось добиться приглашения на заседание известных мне ученых, так что в определенной степени я чувствовал себя защищенным научными светилами. Приглашенные ученые раскритиковали представленную Минатомом Программу, подчеркнув при этом, что якутская Программа более проработана и выглядит гораздо лучше. В итоге было принято решение о создании независимой Государственной экспертной комиссии, которая и должна была дать оценку нашей якутской Программе. В Протоколе записали, что финансирование берет на себя якутская сторона. Это маленькая, но победа, случилась 24 октября 1995 года.

По приезду в Якутск началась активная работа – я доказал необходимость создания республиканской государственной комиссии по принятым в Москве решениям. В итоге мне удалось добиться соответствующего распоряжения правительства (№1461-р от 13.12.1995 г.). К концу года мы определились с кандидатурами, которые будут представлять Якутию в Государственной экспертной комиссии. В результате многочисленных согласований с Москвой туда, помимо меня, были включены 5 (пять) человек: это Р.Копылов (заместитель), А.Чомчоев, В.Степанов, П.Петрова и К. Микуленко. Институты Москвы и Санкт-Петербурга, Минатом, Российская академия наук, ГКЧС и Госдума были представлены 9 (девятью) учеными.

В январе 1995 года в течение десяти дней без выходных мы проработали в большом кабинете, любезно предоставленном нам Постпредом Якутии в Москве К.Е. Ивановым. В результате жарких дискуссий и споров с представителями Минатома было принято решение расширить Программу, включив туда – помимо ликвидации последствий двух аварийных ПЯВ, изучение экологических последствий мест разведки и добычи урана. Таким образом, Программа значительно расширялась. Заключительное заседание Комиссии состоялось 31.01.1995 г. и все её члены поставили подписи под окончательным вариантом Программы. Итоги работы Комиссии были разосланы во все соответствующие инстанции.

Хочу особо подчеркнуть, что самое главное, чего нам тогда удалось добиться – это признание аварийными ПЯВ «Кристалл» и «Кратон-3» на государственном уровне.

*   *   *

От переводчика:

Далее автор рассказывает о том, как шла работа по претворению в жизнь положений Программы. В частности, о том, что из-за постоянных срывов принятых решений Президент РС(Я) М.Е. Николаев встретился с Министром РФ по атомной энергии В.Н. Михайловым. В результате этой встречи федеральный министр дал согласие на создание в республике специального Управления. Указ Президента РС(Я) №1506 о создании Управления ликвидации воздействий радиации увидел свет 25 октября 1996 года. Первые пункты президентского Указа гласят:

1. Создать при Государственном комитете по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Республики Саха (Якутия) Управление ликвидации воздействий радиации (УЛВР), включив его в Реестр государственных структур.
2. Придать двойное подчинение Управлению ликвидации воздействий радиации – Минатому Российской Федерации и Правительству Республики Саха (Якутия).
3. Назначить Бурцева Ивана Семеновича начальником Управления ликвидации воздействий радиации – заместителем председателя Государственного комитета по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Республики Саха (Якутия).

Финансирование Управления было полностью возложено на Минатом, но, к сожалению, оно выполнялось лишь частично. В начале 1999 года физик-ядерщик и организатор атомной отрасли страны В.Н. Михайлов со своей бригадой побывал в Западной Якутии, посетил места аварийных ПЯВ и убедился своими глазами в правоте якутской стороны, настаивающих на выполнении всех пунктов совместно принятой Программы. Минатом выделил 10 млн рублей, что по временам было немалой суммой. Но полностью Программа не выполнена и по сей день.

19 июня 1999 года газета «Якутия» писала (отрывок из статьи спецкора Надежды Иванцовой «Теперь я знаю, где водятся «атомные» олени»):

«…Мирные подземные ядерные взрывы в Якутии были окутаны такой плотной завесой секретности, что о возможных негативных последствиях не знал даже Верховный Совет ЯАССР. Несмотря на то, что в 1989 году ситуация прояснилась, еще семь лет понадобилось якутянам обивать пороги столичных кабинетов, доказывая уже доказанное. В 1996 году Республика Саха вошла в российскую программу по ликвидации последствий радиации. Подписанное 13 января 1999 года трехстороннее соглашение между Правительством РС(Я), Министерством по атомной энергии РФ и АК “Алмазы России-Саха” пять месяцев лежит без движения. Проектировщики из Всесоюзного научно-исследовательского проектного института промышленной технологии Минатома РФ, кстати, того самого, который готовил наши взрывы и фиксировал происходившее во время них, сидят и ждут от головного министерства денег, чтобы начать подготовку технического проекта ликвидации последствий. АК “АЛРОСА”, рядом с которой теперь и “Саханефтегаз”, ждут окончания работ по проекту. Будет проект, будет и реабилитация».

Увы, с сожалением приходится констатировать, что воз и ныне там, о чем в конце своей статьи – спустя почти 20 лет! – пишет и автор переведенной мной статьи И.С. Бурцев.

***

Источник: Aartyk.ru

Автор: Иван Семенович Бурцев,

17 апреля 2018 г.

Перевод, справки и комментарии Алексея Амбросьева – Сиэн МУНДУ. 

P.S.: Перевод статьи эколога и общественника Ивана Бурцева “Марханы туруулаһыы” с якутского на русский язык был сделан по просьбе Александра СИЛИНА, депутата Нерюнгринского райсовета. СИЛИН тоже обеспокоен состоянием экологии родного края, недавно им было выявлено нарушение природоохранного законодательства угледобывающей компанией ООО “Колмар”. Компания разрабатывает Эльгинское месторождение в Нерюнгринском районе.    

Приложение 1.

Справка:

С 1974 по 1987 годы на территории Якутии было произведено 12 мирных подземных мирных ядерных взрывов, в результате двух из них — «Кристалла» и «Кратона-3» — произошло загрязнение окружающей среды продуктами ядерного деления.

Список взрывов