Михаил ОХЛОПКОВ: “Мы научимся его побеждать”

В популярной общественно-политической интернет-газете Карелии «Столица на Онего» вышло очередное  интервью министра здравоохранения региона Михаила Охлопкова. Журналисты провели целый день с министром здравоохранения Карелии Михаилом Охлопковым и узнали, как это – быть на передовой борьбы с эпидемией.

Когда в ноябре прошлого года мы познакомились с новым министром здравоохранения Карелии Михаилом Охлопковым, который приехал к нам из Якутии, – сидели в кафе, пили кофе со сливками и разговаривали о будущем, – никто не знал, что пройдет три месяца, и всё кардинально изменится. От действий этого человека во многом зависят жизнь и здоровье тысяч жителей Карелии. Сегодня это так – детский хирург и министр здравоохранения оказался на передовой борьбы с эпидемией. И то, что в нашей республике она не стала катастрофой для медицины и, как следствие, для всех нас – это и его заслуга.

Михаил Охлопков стал тем самым первым человеком, который еще в январе с трибуны Заксобрания заявил, что коронавирус – это серьезно и республике понадобятся колоссальные силы и средства, чтобы противостоять опасной инфекции. Уже тогда он знал, что потребуется в срочном порядке создавать с нуля ковидные стационары и обучать медиков, которые никогда не лечили COVID-19; что, возможно, придется закрывать предприятия и целые города, запрещать работу общественного транспорта; и что всех нас ждет непростой период карантина, когда привычная жизнь перевернется.

С тех пор изменилась жизнь и самого Михаила Охлопкова, который теперь работает почти круглосуточно. В этом мы убедились, когда провели с министром всего один рабочий день, который длился с раннего утра и до позднего вечера.

Сколько человек в Карелии заболело COVID-19 за сутки, Михаил Охлопков узнаёт вечером, когда ему приходит сводка Роспотребнадзора.

– У нас два источника данных, – рассказывает министр. – Это Роспотребнадзор и информационно-аналитический центр при Минздраве, который собирает информацию со всех медицинских организаций. Данные Роспотребнадзора по COVID-19 появляются вечером, отправляются в информационный центр и рано утром сводятся вместе, сверяются. Сверка начинается в 6 утра и заканчивается в 7.50. Кроме этого, мы смотрим данные по самоизоляции и пневмониям – у нас по этим направлениям отдельные таблицы. Всем больным пневмонией делается анализ на COVID-19, поэтому они в любом случае попадают в одну из этих сводок.

Получив сводную таблицу, Михаил Охлопков отправляет ее вице-премьеру правительства Игорю Корсакову и главе Карелии Артуру Парфенчикову. Потом данные по цепочке уходят на уровень СЗФО и в Москву.

Как правило, до 9 утра оперативная сводка появляется в официальных источниках. К тому моменту министр понимает, нужно ли предпринимать срочные меры по вновь появившимся данным. Все решается по телефону и в мессенджерах, через интернет. Ну а на рабочем месте, в кабинете, Михаил Охлопков появляется еще до обнародования цифр официальной сводки – около 8 часов утра.

– Когда приходят новые данные, мы сразу же начинаем их анализировать, чтобы принимать оперативные решения, – объясняет министр. – Сегодня непростая ситуация возникла в Ильинском и в Беломорске, где сразу много заболевших. Мы сразу устанавливаем круг контактов и решаем, нужно ли туда отправлять выездную эпидемиологическую бригаду. Учитывая, что в Роспотребнадзоре людей не хватает, Минздрав эти функции взял на себя.

В Ильинский эпидемиологическую бригаду отправили сразу же, потому что на тот момент в поселке Олонецкого района, где проживает чуть более 800 человек, было уже 37 заболевших коронавирусом. На место выехала бригада из трех медсестер и врач-эпидемиолог, которым поручили сделать подворовые обходы и взять анализы на коронавирус у всех, кто, возможно, контактировал с заболевшими.

– Такие же оперативные решения принимаются по тяжести пациентов и по пневмониям, – рассказывает Михаил Охлопков. – Например, в Беломорске сейчас четверо тяжелых больных, в том числе пенсионерка 78 лет и 58-летняя женщина, находящаяся на неинвазивной кислородной поддержке.

В Беломорск министерство отправило реаниматолога Сергея Михайлова, который отработал смену в монопрофильном ковидном центре в Госпитале для ветеранов.

– Это пока единственный случай, когда мы отправили в горячую точку реаниматолога из Петрозаводска, – объясняет Охлопков. – Сергей Александрович – завреанимацией онкодиспансера, уже наработал опыт с больными COVID-19 в Госпитале. Мы его направили в Беломорск для корректировки лечения, потому что у местных врачей пока нет опыта ведения тяжелых больных с коронавирусной инфекцией. Конечно, мы проводим для них телемедицинские консультации, но этого недостаточно. Тяжелому больному с COVID-19 нужно каждый час контролировать параметры кислотно-щелочного состояния организма, а это лучше делать опытному реаниматологу.

Когда мы разговаривали, Охлопков еще не знал, что новой горячей точкой в Карелии станет стройплощадка Белопорожских ГЭС. В связи с тем, что у рабочего строительной бригады подтвердился коронавирус, Минздраву на следующий день пришлось направить на место пять выездных медпунктов на основе мобильных ФАПов. Чуть позже окажется, что на стройке заразились 39 человек.

– Михаил Егорович, Вы действительно знаете и помните каждого больного с коронавирусом, его состояние и лечение? – спрашиваем у министра. – Их же уже более четырехсот человек…

– Я нахожусь на постоянной связи с Госпиталем и со всеми другими ковид-центрами.  Практически каждого тяжелого больного могу вспомнить – откуда он, где заразился и какое лечение назначено. У меня же их список есть, для напоминания… И, конечно, за всех переживаю.

Вот у меня тут Госпиталь сначала идет (показывает список – прим. авт.), потом инфекционная больница, потом ковид-центры в Сегеже, Питкяранте, Беломорске, Костомукше, Детской республиканской больнице…Дальше идут те, кто на самоизоляции, потом выписанные и тяжелые. В самом конце – летальные исходы.

– А есть ли такие заболевшие, источник заражения которых неизвестен, и Вы понятия не имеете, откуда у человека коронавирус?

– К счастью, нет. На сегодняшний день главный источник заражения – это семейные и профессиональные контакты. Мы научились их отслеживать. И, как правило, вирус попадает в Карелию из других регионов, его к нам привозят.

“КРОМЕ COVID-19, ЕСТЬ И ДРУГИЕ БОЛЕЗНИ!”  

Несмотря на ранее утро, пока мы разговариваем, у министра постоянно звонит телефон, приходят сообщения и уведомления. Практически на все он отвечает.

– На сообщения ВКонтакте тоже сами реагируете? – спрашиваем у Михаила Охлопкова. – Их же сотни, наверное…

– В течение дня не успеваю, помогают сотрудники. А вечером и ночью стараюсь читать и отвечать сам. На каждое обращение реагируем обязательно – это наше правило.

Первое совещание у министра началось в 9 часов утра. Оно, как и все другие, проводилось в режиме ВКС – дистанционно.

– Мы практически полностью перешли в работе на режим видеоконференцсвязи, – поясняет Михаил Охлопков. – Это очень удобно, и экономит время. Мне, если честно, так даже больше нравится. Я свои внутренние совещания никогда не делаю долгими, час – это максимум. И мы за это время успеваем любой даже самый сложный вопрос обсудить и принять решения. При этом находимся в разных местах.

Первое утреннее совещание проводил  глава Карелии Артур Парфенчиков,  на связи с ним были Минздрав и руководители ключевых медицинских учреждений республики. Обсуждали возобновление оказания плановой медицинской помощи. Во время карантина она не прекращалась для онкологических больных, пациентов на гемодиализе и т.д., но многие другие направления приостанавливались. По итогам совещания было решено, что с 1 июня в Карелии больницы и поликлиники начнут возвращаться к оказанию плановой медицинской помощи.

– Многим кажется нелогичным, что мы возобновляем оказание плановой медицинской помощи на пике заболеваемости коронавирусной инфекцией, – говорит министр. – Но, во-первых, люди болеют и будут болеть, и их надо лечить! Кроме COVID-19, есть и другие болезни! Да, у нас эпидемия, но жизнь не останавливается! Во-вторых, плановая медицинская помощь будет оказываться со всеми предосторожностями – 15 минут между пациентами, дезинфекция помещений, масочный режим и т.д. То есть это, как и с другими ограничительными мерами, которые мы установили в начале эпидемии и постепенно отменяем сейчас.

“ЛУЧШЕ УЧИТЬСЯ НА ЧУЖИХ ОШИБКАХ, ЧЕМ СОВЕРШАТЬ СВОИ”  

– Объясните, почему. Когда не было ни одного заболевшего, у нас все закрыли, а сейчас, когда больных более четырехсот – все открывают. Где логика?

Ответ на этот вопрос прозвучал на совещании Оперативного штаба по борьбе с коронавирусом при правительстве республики, которое началось с участием министра в 12 часов, сразу после окончания его видеоконференцсвязи с Москвой (в федеральном центре Карелией довольны – ни одного замечания в адрес региона высказано не было – прим. авт.).

По итогам Оперштаба в Карелии продолжили отменять различные ограничения, – полностью заработал общественный транспорт, открылись магазины, туристические объекты. Михаил Охлопков считает эти решения правильными и объясняет логику власти.

– На первом этапе нам нужно было дать время подготовиться. Для этого и были введены все ограничительные меры – чтобы в Карелии не было резкой вспышки заболеваемости коронавирусной инфекцией. Потому что при вспышке наше здравоохранение ни за что бы не справилось. А, когда все началось постепенно – по 5, 10, 15 человек в сутки, это дало нам шанс.

В короткие сроки в Карелии были открыты, оснащены кадрами и оборудованием шесть центров по лечению COVID-19.

– Мы знали, что первый очаг появится в Петрозаводске, потому что это входные ворота в республику. Поэтому сначала готовили и открывали ковидный центр в столице, в Госпитале для ветеранов. Потом обратили внимание на приграничные территории, открыли межрайонный центр в Питкяранте, и на промышленные города с крупными предприятиями – они тоже могли стать очагами. Так мы направили усилия на Сегежу, и только открыли там центр, как в районе появились первые зараженные. Спрогнозировали, что северные территории выстрелят последними – так и произошло. Ковид-центр в Беломорске заработал совсем недавно и, по первым дням,  – справляется.

– Тут важно понимать, что при лечении больных с коронавирусной инфекцией обязательно должен быть индивидуальный подход, – продолжает министр. – У человека поражается 20, 30, иногда и 80 процентов легких, которые перестают дышать, и, соответственно, нужно постоянно находиться рядом, наблюдать, нагнетать кислород. А при большом потоке у врачей просто времени не будет, чтобы индивидуально работать. Чем больше больных поступает, тем хуже результат лечения. Когда больных немного, лечение происходит более селективно, более внимательно. Поэтому и результаты положительные, и процент летальных исходов меньше, и выше процент выздоровевших. И у нас в Карелии именно так.

Но за примерами далеко ходить не надо – посмотрите на другие регионы и на их опыт. Тот же Дагестан, которому сейчас помогает вся страна… Регион полыхает! И это чужие ошибки, и лучше учиться на них, чем совершать свои.

По мнению Михаила Охлопкова, введение жестких ограничительных мер в начале эпидемии было оправданным.

– Сейчас же ограничения снимаются, потому что, во-первых, система здравоохранения подготовлена, а, во-вторых, у населения появились определенные навыки по профилактике коронавирусной инфекции: люди научились носить маски, обрабатывать руки, соблюдать социальную дистанцию. При этих условиях риск заражения, в том же магазине или общественном транспорте, минимален.

“ФИКСИРОВАННЫЕ ПЛАТЕЖИ – ЭТО БОЛЕЕ СПРАВЕДЛИВЫЙ ПОДХОД”

После заседания Оперативного штаба почти сразу же начинается дистанционное заседание комитета Заксобрания по здравоохранению и социальной политике, где обсуждается ситуация с дополнительными выплатами медикам за работу с больными COVID-19. Министр рассказал депутатам, что за апрель все медицинские работники получили и федеральные, и региональные выплаты в полном объеме.

– По выплатам мы пошли по пути федеральных нормативных документов и начислили их за апрель по факту работы с ковид. Я изначально считал, что фиксированные платежи – лучше; это более справедливый подход, когда сам факт работы с коронавирусной инфекцией позволяет получить дополнительную выплату и не нужно считать часы и минуты, проведенные с больными, – поясняет министр.

По инициативе Минздрава в правительстве Карелии подготовили постановление, чтобы медики за работу с больными COVID-19 в части региональных выплат могли получать фиксированные платежи.

– Постановление уже подписано. Всем медикам будет сделан перерасчет за апрель, и за май выплаты назначат уже по-новому.

“ЕДИНОЛИЧНО НИКТО НИЧЕГО НЕ РЕШАЕТ”

Вечер министр проводит в разъездах, посещая учреждения здравоохранения, где сейчас делается ремонт – контролирует ход работ. При встрече с руководителями и медиками обязательно спрашивает, довольны ли они выплатами. Все довольны, и, как говорят, даже не ожидали, что будет такая прибавка, – многие, когда шли работать с COVID-19, даже не спрашивали про зарплату.

Первая на очереди – Детская республиканская больница, где теперь тоже будут лечить больных с коронавирусной инфекцией.

Пока мы едем на место, спрашиваем, как и кто принимает решения по организации борьбы с коронавирусом в Карелии, учитывая, что инфекция новая, мир с подобной эпидемией сталкивается впервые.

– Расскажите, как Вы догадались, что нужно делать? Вы это интуитивно поняли?

– Нет, конечно (смеется – прим. авт.). Мы изучали опыт Китая и других стран… То есть, когда начинали создавать ковид-центры, мы уже знали, например, что нужен шлюз и что персонал должен жить в стационаре, а не ходить каждый вечер домой.  И так по всем направлениям.

– А федеральный центр этому не учил?

– Они чуть позже дали рекомендации, стандарты и спустили в виде контрольных цифр. У нас в это время уже шел ремонт, подготовительные работы и набор кадров. То есть даже открывать ковид-центры – это было наше самостоятельное решение, без подсказки.

– Объясните, кто это все придумывает, кто решает, как надо? Вы один?

– Нет, конечно, единолично никто ничего не решает. Все действия по борьбе с коронавирусной инфекцией в Карелии – это результат совместной работы команды главврачей, Минздрава, оперативного штаба, вице-премьера, правительства и главы республики. Мы собирались и коллективным разумом все решали.

– Видно, что и глава республики к Вам прислушивается…

– Да, мы на постоянной прямой связи с Артуром Олеговичем. При принятии решений он действительно учитывает мнение Минздрава.

Один из опытных главврачей, о которых говорил министр, Инга Владимировна Леписева, руководит Детской республиканской больницей.

Как рассказал Михаил Охлопков, еще год назад она придумала организовать инфекционное отделение в одном из обособленных помещений. Ремонт начался до начала эпидемии коронавируса, и когда инфекция стала распространятся по республике и среди заболевших оказались дети, стало понятно, насколько своевременной оказалась эта идея.

По словам Инги Леписевой, последний капитальный ремонт в отделениях ДРБ проводился в 2011 году, но тогда не нашлось возможностей восстановить мельцеровские боксы с отдельными входами в каждую палату. Эти боксы, заброшенные и замурованные более 20 лет назад, оказались востребованы сейчас. В них решили организовать детский ковидный центр.

– Успеете закончить на следующей неделе? – спрашивает Охлопков.

Главврач заверила, что все будет готово к открытию в первых числах июня.

“С ЛЮДЬМИ НУЖНО РАЗГОВАРИВАТЬ НАПРЯМУЮ!”

На станцию скорой помощи мы попадаем уже вечером, около половины девятого. Что любопытно, министр никого не предупреждает заранее о своем визите, поэтому его никто специально не встречает. Но, конечно же, все сразу узнают.

– Станция скорой помощи в Петрозаводске всегда была самым активным трудовым коллективом, – рассказывает Охлопков. – Тут работают люди, которые ничего не боятся и всю правду говорят в глаза. Может, потому, что труд у них очень тяжелый, график напряженный, и они всегда на передовой… Как я уже понял, многие конфликты возникают из-за недосказанности и недопонимания. С людьми нужно разговаривать напрямую – нерешаемых проблем нет!

Охлопков начинает осматривать помещения и разговаривает с персоналом станции, которая из подразделения БСМП стала новым республиканским учреждением.

Всего за полгода здесь полностью отремонтировали первый этаж, в том числе диспетчерскую, где специалисты станции принимают вызовы, а также помещения для персонала.

Министру рассказали, что сейчас на станции работают четыре ковидные бригады. Все медики обеспечены средствами индивидуальной защиты.

Охлопков зашел в отдельный кабинет, где стоят еще не распакованные новые партии СИЗов. Это костюмы высокой степени защиты, одноразовые костюмы и халаты, одноразовые шапочки, респираторы, защитные экраны, бахилы, маски и нарукавники.

– Вы не беспокойтесь, у нас все есть, – говорят министру медики. – Устали только постоянно в масках ходить на станции…

Довольны тут и выплатами, которые получили все, кто работают с COVID-19. При этом, медики отмечают, что в последнее время отношение к ним в принципе изменилось в лучшую сторону.

“МЫ ИЗВЛЕКЛИ ИЗ ЭПИДЕМИИ МНОГО УРОКОВ”

Рабочий день Михаила Охлопкова заканчивается почти в десять вечера. Вернее, в это время он едет домой, чтобы продолжить работать там – скоро он получит новую сводку Роспотребнадзора.

Мы останавливаемся, чтобы купить ягод у припозднившегося продавца – уже появилась первая сезонная черешня и клубника.

Прежде, чем попрощаться с Охлопковым, спрашиваем, что ждет всех нас дальше.

– Михаил Егорович, как считаете, Вы в чем-нибудь ошиблись?

– Не ошибается тот, кто ничего не делает, – говорит Охлопков. – Были бы умнее, средства индивидуальной защиты для медиков закупили в декабре, когда уже вспыхнул Китай, а не в январе, когда масок не стало по всей России… Надеялись, что у нас такого не будет и что нашей защиты окажется достаточно. Но нет! Пришлось покупать экстренно, искать… В итоге мы, конечно, всех оснастили и сделали запас на три месяца, но скольких трудов и нервов это стоило!

И сейчас мы извлекли из эпидемии коронавируса много уроков. Теперь мы знаем, что инфекционные стационары, от которых система ОМС старательно избавлялась все последние годы из-за дороговизны содержания отдельно стоящих зданий, нужны, и мы будем их повсеместно восстанавливать.

Теперь мы знаем, что во всех медицинских учреждениях нужны эпидемиологи, ставки которых наши предшественники сократили вроде как за ненадобностью. И нам еще предстоит этот институт выстраивать заново.

Теперь мы знаем, что открытые регистратуры в поликлиниках, когда между регистратором и пациентом ничего нет, – это плохо. И мы должны делать барьеры из стекла или пластика, чтобы защищать людей от воздушно-капельной инфекции.  И главное – что запас средств индивидуальной защиты медиков должен быть в каждом медицинском учреждении на три месяца.

“Я ДУМАЮ, ЧТО КОРОНАВИРУС ОСЛАБЕЕТ”

– Эпидемия изменила мир и психологию людей. Как считаете, это надолго?

– Помните, как вели себя жители Карелии в январе и феврале? Никто же масок не носил! Никогда! А сейчас большая часть населения носит маски. Эта культура уже появилась у нас в России, как ранее в азиатских странах. Люди научились мыть руки и обрабатывать их антисептиком. Научились приходить из магазина и мыть продукты…

Конечно, со временем мы эти навыки потеряем. Это естественный ход событий. Когда уже не будет инфекции, глупо заставлять людей дезинфицировать продукты в полиэтиленовых пакетах. Но в период эпидемии – это очень важно!

– То есть скоро мы перестанем носить маски?

– Конечно. Настанет время, когда мы эти маски снимем! Обязательно. Это не на всю жизнь.

– Нормальная жизнь вернется? Когда?

– Конечно, вернется. Я думаю, что с середины и в конце лета должен наступить благополучный период.

Сейчас в Карелии идет начало пиковой активности. Возможно, будет регистрироваться еще больше случаев заражения в сутки, чем сейчас. Думаю, что примерно месяц у нас будет пиковая активность. Потом пойдет резкий спад и останутся единичные случаи.

– Коронавирус исчезнет?

– Давайте вспомним… Атипичная пневмония, свиной грипп, они же растворились, их нет. Выработался популяционный иммунитет – население научилось бороться с этими болезнями. И я уверен, что когда-нибудь это произойдет и с новой коронавирусной инфекцией.

Во-первых, изменятся свойства этого вируса. Во-вторых, у населения появится популяционный иммунитет, и тогда эта болезнь будет проходить как обычная сезонная инфекция или же вообще исчезнет, как атипичная пневмония.

– Получается, вакцину можно не изобретать?

– Почему? Надо изобретать! Выработка популяционного иммунитета – это длительный процесс. И, возможно, он пойдет совсем по-другому. Вирус мутирует, и мы не знаем, в какую сторону – агрессивную или же будет ослабевать. Я думаю, что коронавирус ослабеет.

– То есть наш организм научится бороться?

– Да. Появятся антитела, и они будут ликвидировать вирус внутри организма. Уверен, человек научится его побеждать.

***

Один день с министром здравоохранения Карелии провела Наталья Захарчук