Назад в будущее или О психотипе Чингисхана

Мы живем в эпоху перемен. В древнем Китае пожелание человеку жить в эпоху перемен считалось проклятием. Читая эту древнюю книгу – наставление для наследника кагана понимаешь, что наши предки жаждали перемен. В спокойное время развитие останавливается и элитному человеку трудно получить удовлетворение жизнью. Удовлетворяющихся жизнью податного населения – кочевников, которые кочуют ради пропитания, наши предки считали людьми неполноценными и сравнивали их жизнь с жизнью животных.

Көс көсүһүү сү өһө – табысханса сү өһө. Закон кочевания за пищей – закон жизни зайцеподобных. Это вырублено на камне памятника за три века до Чингисхана. Наши предки считали, что жизнь только ради добывания пищи показывает недостаточное духовное развитие человека. Нам современным людям, выросшем в обществе потребления, трудно было понять такие мысли наших Великих предков. Ведь все финальные сюжеты олонхо нашего народа одинаковы. После беспокойной жизни, когда приходится воевать за свою жизнь, герои олонхо побеждают и наступает спокойное благоденствие.

Но случилась перестройка, когда наша жизнь и страна, которую построили наши отцы и деды, развалилась. Страна, которая строила коммунизм, в одночасье перешла на строительство капитализма. Это вызвало перестройку в умах нашего поколения, мы начали понимать своих предков. И сейчас, прочитав тексты рунических памятников, нам уже понятно, что эпос олонхо предназначали для простого населения, а рунические тексты писались для элитного населения, для людей ставших воинами, а затем вождями во время перемен. Отглядываясь сейчас на прошедшую жизнь убеждаешься, что наши предки были правы во многом. Человек, живущий ради пропитания, духовно не развивается и никакой пользы обществу он не приносит. Если такой человек попадает на руководящую должность, то он, живя только для себя, приносит вред окружающим.

Наши предки это хорошо знали. И называли таких людей – муҥа айах – мучающийся ради рта. А людей создающих государство они называли – Эл иитэ – скрепы государства. В малой надписи на памятнике Кюль Тэгина воины, создавшие в Отюкенской черни, выбили рунами на камнях, что распространяются плохие слухи, и якобы элита этого государства живет только ради своего рта. И весь дальнейший текст этого памятника посвящен необходимости создания государства, которое принесет благо всем гражданам. И там написано : “Өрүү Эллээх эн өйдүөҥ !”. Всегда имеющий государство ты поймешь! Наши предки создали много государств. Последняя великая империя, созданная нашими предками – империя Чингисхана.

Интересные мысли изложены на памятнике Тоньукука. Руны на этом памятнике рассказывают, как выбирать кагана государства и кто из населения должен участовать в выборах. И этот подход в корне противоречит нашему всеобщему избирательному праву. Свобода, равенство, братство. Это лозунг буржуазных революций направленный против аристократов. Нет сомнения, что аристократия времен буржуазных революций уже была тормозом развития, утеряв свою главенствующую роль в обществе. Но этот буржуазный лозунг не правильный. Равноправия среди людей нет и не может быть. Каждый человек индивидуален, у каждого человека свои способности и недостатки. Наши предки это знали.

В своде законов Чингисхана есть раздел, в котором про сословное деление – основу порядка Вечного государства четко отмечено.

“Дети их не слушали нравоучительных слов отцов. Младшие братья не обращали внимания на старших братьев, муж не имел доверия к жене, а жена не следовла повелению мужа. Свекры смотрели неблагосклонно на невесток, а невестки не уважали свекровь. Старшие не воспитывли малых, а малые не соблюдали наставления старших. Вельможи вступили в сговор с подчинеными и не приводили к власти людей из своего круга, люди богатые богатели только сами, но не помогали стать могущественными правителям и не укрепляли власть; обычаи, слово и путь разума и довольствия, не были известны. По той причине были люди, выступающие против народа: воры, лжецы, болтуны и разбойники. Таким людям в собственном их жилище не появлялось солнце, поэтому лошади и табуны остальных не имели покоя; кони, на которых они стремились идти вперед, не имели отдыха, пока неизбежно не падали, и без пользы сгнивали и терялись. Таково было это племя без порядка и смысла в жизни”.

Когда счастье стало блакосклонно Чингисхану, они пришли под его начало, и он ими управлял посредством единого для всех непреклонного закона.

Тех, которые были умны и сильны, он сделал беками;

Тем, которые были проворны и ловки, дав им в руки их орудия, сделал табунщиками;

Глупых людей, давши им хворостинку, послал в пастухи.

По этой-то причине дело его, словно молодой месяц, возрастает со дня на день. От неба, волею Верхних творцов, нисходит победоносная помощь, а на земле по его велению появилось благоденствие. Летние кочевья его стали местом ликующего праздника, а зимние кочевья получались удобные и удачливые.

В споре между Темучином и Джамухой, описанном в “Сокровенном сказании” эта тема сословий также затронута. Русскоязычные исследователи текста естественно не могли его правильно перевести. Л.Н. Гумилев в примечаниях к книге “Поиски вымышленного царства” подробно разобрал основные варианты речи Джамухи:

“… так, Палладий Кафаров, переведший Тайную историю с китайского перевода, дает такой вариант загадочной фразы: Джамуха сказал: “Ныне если мы остановимся у горы, то пасущиеся кони достанут юрты; если подле потока, то пасущие овец и ягнят достанут пищу для горла”. С.А. Козин, сделавший перевод с подлинника, предлагает другой вариант: ”Покочуем-ка возле гор – для наших табунщиков шалаш готов. Покочуем-ка возле рек – для овчаров наших в глотку еда готова. Но Л.Лигети, переводя тот же текст, осмысливает его иначе: “ У самого подножия гор наши прилежные табунщики пусть найдут загон ( вариант: пусть гора будет загоном). У самого берега реки пусть мы поселимся там, пусть наши овчары найдут там корм”.

Есть еще варианты, но хватит и приведенных неправильных текстов, потому что, не зная древнего языка, нельзя сделать верный перевод.

Предметом спора Джамухи и будущего Чингисхана было возможность содержания отряда из воинов, присоединившихся к Темучину во время его похода за похищенной женой. Это были воины, которым не было места в традиционной системе кочевания по степи в поисках пропитания для скота. Смысл обращения был оскорбительным:

“Поднимешься наверх, будут ругаться именитые, упадешь вниз, будут ругаться твои бараны”.

Айахтанар – ругаться переведено найдет пищу. Аттаахтар переведено конные, на самом деле ааттаахтар – именитые. Хой – бараны. Джамуха потомок степных аристократов, отказал Темучину в равноправии, считая его претензии на власть чрезмерными и незаконными. Это, естественно сильно не понравилось Борте – дочери вождя племени кунгратов. Пути побратимов – анда разошлись. Понадобились долгие годы военной службы в Китае, чтобы из небольшого отряда Темучина выросло регулярное войско, способное мечом доказать свои претензии на власть в степи. Но степь обьединил не меч, как думают историки. Великая степь была собрана в единый кулак древним законом – законом жизненной силы Вечного государства.

Про этот закон “Мэҥэ Ил сү өһө – – закон жизни Вечного государства часто упоминается в рунической книге наставлений. И этот закон был составлен задолго до рождения Чингисхана, о чем свидетельствует книга “ Бу ыырга бө этиэҕэ” – .

Великая степь была родиной многих кочевых государств – каганатов, которые создавались людьми, которые хорошо знали традиции и обряды кочевых племен, способствующие созданию государств – куо. Мы находим этому подтвержение не только в книге наставлений, но и на каменных памятниках с руническими текстами, стоящих в монгольской степи. А эти памятники поставлены за три века до рождения Чингисхана. IYI – һиэр иилэһэр – возрождающий традиции. Эти руны были на знаменах хана Аспаруха – создателя Болгарии, но и на знаменах Эртогрула, стоявшего у истоков создания Османской империи. Чингисхан был не единственным человеком, который воспользовался древним знанием своих предков. И он не был шаманистом. Этому доказательство, то что он приказал убить шамана Кокэчу (Көҕүһээччи-агитатор), который стал претендовать на власть в государстве, опираясь на черную магию и своих сторонников. О неприятии черной магии написано на памятнике Тонньукука, Кюль Тегина, имеются такие строки и в книге наставлений. Отличительным признаком приверженцев черной магии древние считали, что они живут ради сала – сыа – , а себя считали приверженцами закона жизненной силы Вселенной – cү өһө.

В то же время древние люди знали, что человек из податного населения живет для пропитания, и это позволялось, при условии выплаты налога – подати. Исключалось попадание такого человека на руководящую должность. О принципах отбора людей на руководящие должности написал Н.С.Трубецкой в своей работе “Наследие Чингисхана”.

“Чингисхан был не только великим завоевателем, он был и великим организатором. Как всякий государственный организатор крупного масштаба, он в своей организационной деятельности руководстовался не только узкопрактическими соображениями текущего момента, но и известными высшими принципами и идеями, соединенными в стройную систему. Как представитель туранской расы он неспособен был сам ясно формулировать эту систему в отвлеченных философских выражениях, но, тем не менее, ясно чувстовал и сознавал эту систему, был весь проникнут ею, и каждое отдельное его действие, каждый его поступок или приказ логически вытекал из этой системы. По отдельным сохранившимся до нас его изречениям и по общему характеру всех его установлений мы можем восстановить его систему и дать ей ту теоретическую формулировку, которую сам Чингисхан не дал и дать не мог”.

К своим подданным, начиная с высших вельмож и военноначальников и кончая рядовыми воинами, Чингисхан предьявлял известные нравственные требования. Добродетели, которые он больше всего ценил и поощрял, были верность, преданность и стойкость; пороки которые он больше всего презирал и ненавидел, были измена, предательство и трусость. Эти добродетели и пороки были для Чингисхана признаками, по которым он делил всех людей на две категории.

Для одного типа людей их материальное благополучие и безопасность выше их личного достоинства и чести, поэтому они способны на трусость и измену. Когда такой человек подчиняется своему начальнику или господину, то делает это только потому, что сознает в этом начальнике известную силу и мощь, способную лишить его благополучия или даже жизни, и трепещет перед этой силой. За своим господином он ничего не видит, он подчинен только лично этому господину в порядке страха, т.е., в сущности, подчинен не господину, а своему страху. Изменяя своему господину или предавая его, такой человек думает тем самым освободиться от того единственного человека, который над ним властвует, но делая это всегда из страха или из материального расчета, он тем самым остается рабом своего страха, своей привязанности к жизни и к материальному благополучию и даже утверждается в рабстве. Такие люди – натуры низменные, подлые, по существу рабские. Чингисхан презирал их и беспощадно уничтожал.

На своем завоевательском пути Чингисхану пришлось свергнуть и низложить немало царей, князей и правителей. Почти всегда среди приближенных и вельмож таких правителей находились изменники и предатели, которые своим предательством способствовали победе и успеху Чингисхана. Но никого из этих предателей Чингисхан за их услугу не вознаградил, наоборот, после каждой победы над каким-нибудь царем или правителем великий завоеватель отдавал распоряжение казнить всех тех вельмож и приближенных, которые предали своего господина. Их предательство было признаком их рабской психологии, а людям с такой психологией в царстве Чингисхана места не было. И наоборот, после завоевания каждого нового царства или княжества Чингисхан осыпал наградами и приближал к себе всех тех, которые оставались верными бывшему правителю этой завоеванной страны до самого конца, верными даже тогда, когда их верность была для них явно невыгодна и опасна. Ибо своей верностью и стойкостью такие люди доказали свою принадлежность к тому психологическому типу, на котором Чингисхан и хотел строить свою государственную систему.

Люди такого ценимого Чингисханом психологического типа ставят свою честь и достоинство выше своей безопасности и материального благополучия. Они боятся не человека, могущего отнять у них жизнь или материальные блага, а боятся лишь совершить поступок, который может обеспечить их или умалить их достоинство, притом умалить их достоинство не в глазах других людей (ибо людских насмешек и осуждений они не боятся, как вообще не боятся людей), а в своих собственных глазах. В сознании их всегда живет особый кодекс, устав допустимых и недопустимых для честного и уважающего себя человека поступков, этим уставом они и дорожат более всего, относясь к нему религиозно, как к божественно установленному, и нарушение его допустить не могут, ибо при нарушении его стали бы презирать себя, что для них страшнее смерти. Уважая самих себя, они уважают и других, хранящих тот же внутренний устав, особенно тех, кто свою стройкую преданность этому уставу уже показал на деле. Преклоняясь перед ведениями своего внутреннего нравственного закона и сознавая уклонение от этого закона как потерю своего лица и своего человеческого достоинства, они непременно и религиозны, ибо воспринимают мир как миропорядок, в котором все имеет свое определенное, божественной волей установленное место, связанное с долгом, с обязанностью.

Когда человек такого психологического типа повинуется своему непосредственному начальнику, он повинуется не ему лично, а ему как части известной божественно установленной иерархической лестницы. В лице своего непосредственного начальника он повинуется ставленнику более высоко стоящего начальника, являющегося в свою очередь ставленником еще более высокого начальника и.т.д., вплоть до верховного земного повелителя, который, однако, мыслится тоже как ставленник, но ставленник не человека, а Бога. Таким образом, человек рассматриваемого типа все время сознает себя как часть известной иерархической системы и подчинен в конечном счете не человеку, а Богу. Измена и предательство для него психологически невозможны, ибо, изменив своему непосредственному начальнику, он тем самым еще не освобождается от суда начальников, более высоко стоящих, и даже изменивши всем земным начальникам, все таки не уходят из-под власти суда Божьего, из-под власти божественного закона, живо пребывающего в его сознании. Это осознание невозможности выхода из-под власти сверхчеловеческого, божественного закона, сознание своей естественной и неупразднимой подзаконности сообщает ему стойкость и спокойствие фатализма. Чингисхан сам принаджежал именно к этому типу людей. Даже после того, как он победил всех и вся и сделался неограниченным властелином самого громадного из когда- либо существовавших на земле государств, он продолжал постоянно живо ошущать и сознавать свою полную подчиненность высшей воде и смотреть на себя как на орудие в руках Божиих.

Подразделяя людей на две вышеупомянутые психологические категории, Чингисхан это подразделение ставил во главу угла при своем государственном строительстве.

Людей рабской психологии он держал тем, чем только и можно их держать,- материальным благополучием и страхом. Один факт обьединения в едином государстве кососсальной территории Евразии и части Азии, обеспечивая безопасности евразийских и азиатских караванных путей и упорядочения финансов создавал для жителей монархии Чингисхана такие благопрятные экономические условия, при которых их стремления к материальному благополучию могли получить самое полное удовлетворение. С другой стороны, физическая мощь его непобедимой, не останавливающейся ни перед какими препятствиями и беспрекословно ему повинующейся армии и неумолимая жестокость его карательных мероприятий заставляли трепетать перед ним всех людей, привязанных к своему личному физическому существованию. Таким образом, люди рабской психологии были у Чингисхана в руках. Но этих людей он к правлению не допускал. Весь военно-административный аппарат составлялся только из людей второго психологического типа, организованных в стройную иерархическую систему, на высшей ступени которой пребывал сам Чингисхан. И если прочие подданные видели в Чингисхане только подавляюще страшную силу, то люди правящего аппарата видели в нем, прежде всего, наиболее яркого представителя свойственного им всем психологического типа и преклоняясь ним как перед героическим воплощением их собственного идеала.

Для человека, который считал Чингисхана шаманистом, варваром, не имеющем религии, и поэтому неспособным дать обьяснение своим поступкам, написано неплохо. Но Чингисхану и не надо было обьяснять свою позицию. Он жил по древнему закону – өс – . Өс не совсем закон, это религиозное мировозрение человека. Не зря большая надпись Кюль Тэгина начинается с фразы: “ Кү өһүк өсөһү таҥара соруһа айыҕас” – . Приходится переводить из-за многозначности термина “ Вселенная не зря создаешь последователя закона силы Солнца”. Это конечно, не “Наверху было голубое небо”. Так перевели эту фразу “русские” тюркологи.

А на самом деле, речь идет о религионом поклоннике Солнца. О поклоннике древней арийской религии, зародившейся в местах, где с появленим тысячелетних стад оленей из тайги появлялось и Солнце. И эти люди знали, что каждое нарушение закона неминуемо влечет наказание, а за особо тяжкие грехи придется отвечать также и потомкам. Наши предки называли это кыраман.

Князь Николай Сергеевич Трубецкой ((1890-1938), выдающийся русский лингвист, философ, публицист евразийского направления):

“Подлинное творческое создание еще впереди. И станет оно возможным лишь тогда, когда окончательно будут изжиты увлечения европейской цивилизацией и придуманными в Европе идеологиями, когда Россия перестанет быть кривым зеркалом европейской цивилизации, а обретет свое собственное историческое лицо и вновь станет сама собой – Россией-Евразией, сознательной носительницей и преемницей великого Чингисхана”.

***

Источник – Часть главы из книги А.И.Кривошапкина – Айыҥа,

“Сердце Евразии и руническая письменность”.(2020 г).