Через тернии к звёздам, или Уголовные дела с “переводом Гоблина”

Вряд ли предполагал древнеримский философ Сенека, что его изречение «рer aspera ad astra», что на латыни означает «через тернии к звёздам», в наше время будет восприниматься как эффективная инструкция для достижения цели. И профессия у Сенеки была бы сейчас не философ, а, наверное, коуч.

Смех – смехом, но, уголовное дело, возбужденное в отношении первого заместителя главы Намского улуса, отдает потугами именно во имя тех самых звезд…

Как уже известно, в октябре месяце этого года прокуратурой Намского улуса направлено в суд уголовное дело первого заместителя главы Намского улуса Николая Соловьева и водителя муниципального учреждения Мичила Исакова. Они обвиняются во взяточничестве. Оба совсем еще молодые люди, не видевшие в своей жизни дальше своего улуса практически ничего.

Вспомним, как начиналось это громкое дело.

В декабре 2017 года между администрацией МО «Арбынский наслег» Намского улуса и ООО «Лена» был заключен муниципальный контракт на строительство Сквера Победы в селе Арбын Намского улуса. Сумма контракта – 1 миллион 312 тысяч рублей. Срок сдачи объекта – июнь 2018 года.

На тот момент обвиняемый Николай Соловьев являлся главой Арбынского наслега. Согласно контракту, на расчетный счет ООО «Лена» двумя траншами, как и заведено, но с приличной задержкой объявленная сумма была перечислена. В декабре 2017 около 300 тысяч рублей, спустя год, в декабре 2018 года – оставшаяся часть.

До сего момента дело шло, как у нас любят выражаться чиновники, “в штатном режиме”. То есть, без уголовной составляющей. Даже правительственная газета “Якутия” в то время писала о молодом главе наслега:

«В маленьком селе Арбын налицо положительные изменения».

Напомним, что на муниципальных выборах 2012 года, по данным ТИК, Николай Соловьев получил рекордных для своего молодого возраста 60,56 % голосов избирателей. А вскоре он был избран руководителем Совета молодых глав муниципальных образований республики.

«Он выиграл выборы потому, что народ хотел перемен, и их связывали именно с ним — молодым, уверенным и энергичным», – писала та же газета после выборов.

Спроси сегодня каждого арбынца, любой отзовется о Николае Соловьеве исключительно в позитивном ключе. Центральное отопление в каждом сельском доме. Вековая мечта арбынцев – мост, соединяющий две половины села, сотовая связь, цифровое телевидение, уличное освещение, единственные в улусе благоустроенные школа и клуб, жилье для молодых специалистов, свой маслоцех, детская площадка, спортивный зал и многое другое было претворено именно в период работы главой Соловьева.

Да, для молодого главы это довольно солидный список. И пресловутый сквер Победы должен был быть достойным продолжением этого впечатляющего списка. Тем более, сквер строили свои парни из села, знающие эти места, менталитет, надежды и чаяния своих земляков. А Арбынский наслег находится в 84 км от центра улуса. Практически самое отдаленное, труднодоступное село, к тому же исторически расположенное в междуречье Лены и Алдана. То есть жизнедеятельность села напрямую зависит от половодья и серьезно сопряжена со сложной транспортной логистикой.

«Но молодой руководитель уверен, что впереди еще много дел, которые он обязан завершить», – отмечала в то время газета «Якутия».

И именно одним из самых глобальных дел было достойное празднование 75-ой годовщины Великой Победы. Как было бы приятно отмечать столь грандиозное событие подарком для земляков – строительством сквера Победы. Во что бы то ни стало необходимо было реализовать этот проект. Но вскоре Соловьева позвали первым заместителем главы уже Намского района.

Вот тут-то все и началось…

«После поступления денег в ходе разговора с руководителем общества с ограниченной ответственностью, обвиняемый, будучи уже первым заместителем главы МО «Намский улус», из корыстных побуждений потребовал у его руководителя взятку в размере 300 тысяч рублей за общее покровительство в будущем», – тиражировали региональные СМИ пресс-релизы МВД.

К сожалению, новость газеты “Якутия” о том, что сумма составляет не 300, а 200 тысяч рублей, и она уже закрыта, и сквер Победы на радость сельчан был сдан в лучшем виде, никто уже и не удосужился тиражировать. Построили, так построили, расплатились, так расплатились. Что тут такого? А вот негативную новость во всех красках, оттенках, тонах и полутонах распространили, практически, во всех СМИ и соцсетях.

В ходе ознакомления “дела Соловьева” создалось впечатление, что основная обвинительная линия построена буквально на трудностях с переводом. Что следователь, что подозреваемый, что свидетель – все разговаривали во время допроса на якутском языке. Если обвиняемый не в состоянии сформулировать свои мысли в ходе допроса на русском, то следователю приходится “додумывать”, а потом и писать за него. Закон требует заполнения документов на русском языке. Допрос идет на якутском, а на бумагу вносится на русском.

А с переводом с якутского на русский язык у нас прямо-таки национальная беда. У нас нет не то что узких специалистов как «следователь-переводчик», а нет даже элементарных переводчиков с якутского на русский язык! В итоге получилось, что подозреваемый и свидетель говорили одно, а на протоколе было занесено совершенно другое.

После первого суда, который состоялся 15 ноября, в социальных сетях появилось такое сообщение:

«Тугун кыһыытай!
Биһиги чугас аймах дьон суукка сылдьан кэллибит уонна дьоммутугар бэйэбит кыһыыбытын этиэхпитин баҕарабыт. Абакка да буолар эбит! Бу сэтинньи ый 15 күнүгэр суут кэмигэр биллэн таҕыста биһи Арбын уолаттарбыт Николай Соловьев уонна Мичил Исаков сымыйанан оҥоһуллубут холуобунай дьыалаҕа эриллэ сылдьаллара. Тугун кыһыытай, ити силиэстийэлиир уорганнар УБЭП, СК, прокуратура барытын билэн тураннар, дуоһунастаах киһини эрэ туппут-хаайбыт киһи диэн, дьону ыган-хаайан туран сымыйа, таҥнары көрдөрүү ылан биһи уолаттарбытын 7 ыйы быһа хаайан сытыараллара.
Дьэ, доҕоттоор, суукка сүрүн свидетель кэлэн кыһыытын-абатын биллэрэн туран, ис дууһатыгар хаалла сылдьыбыт кырдьыгы төлө тэбэн кэпсээтэ. Ким да буруйа суоҕун эттэ, мин кимиэхэ да взятка биэрбэтэҕим, мин иэс биэрбитим, диэтэ. Уонна тоҕо, хаһан, хайдах иэс биэрбитин судургутук кэпсээтэ. Суукка бары истэн турдахтарына УБЭП үлэһиттэрин, СК следователын ааттарын ааттаан туран хайдах курдук киниттэн эрийэн-буруйан туран, дьыала тэрийэн хаайыыга симиэх буолан сымыйа көрдөрүүнү ылбыттарын эттэ. Ол курдук кинини суукка кэриҥэ хаайан олорон, ханна да таһаарбакка, туалеттаппакка, аһаппакка – «эн тойон киһиэхэ харчы биэрбит буоллаххына, иэс да буоллун, ол син биир взятка», «төнүннэриэх да буолбут буоллаҕына, син биир взятка», «эн кинини биһиэхэ уган биэрбэтэххинэ, бэйэҕин сууттуохпут» диэн туран 5 үлэһит солбуйса сылдьан доппуруостаабыттар уонна ыкпыттар, ол түмүгэр түүн ортото аах-маах баран, бэйэтин тус олоҕор куттанан туох биэрбит кумаахыларын баттаан биспит.
Онтон хас эбит хонон өй-төй ылан, адвокат булан төптөрү кэлэн сымыйанан уорбалаабыттарын көтүрэ сатаабытын силиэстийэлиир уорган кинини чугаһаппатаҕын биллэрдэ уонна туора чобуорбатын диэн хайдах кинини устар сайыны быһа кэтээбиттэрин үҥүстэ.
Күннэтэ биһи олохпутугар баар көстүү – дьон бэйэтин икки ардыгар харчы иэс ылсыыта-бэрсиитэ ким эрэ хара хараҕар хатанан буруй буолан турар, онтон сылтаан улууспут барытын аймаабыта. Дьэ буолар да эбит, киһи дьылҕатын, дьиэ кэргэн олоҕун таах ааһан иһэн оҕо оонньуутун курдук айбардыыллара. Төһө да кинилэр погоннарыгар эбии сулус иилиниэхтэрин, үрдүк салайааччыларын иннигэр түөстэрин охсунуохтарын баҕарбыттарын иһин, кырдьык баар эбит диэн эрэл кыыма күөрэйдэ.

Бэйэлээх бэйэбит олохтоох сууппут итини көрөн-истэн туран оҕолорбутун, кэскиллээх ыччаттарбытын босхолуо диэн эрэнэбит!»

Конечно, это не истина последней инстанции. Это крик души близкого человека, его субъективное мнение, высказанное, возможно, в момент отчаяния. Если вкратце, то речь идет о том, что свидетель Н. во время следственных действий пытался донести, что деньги были переданы им Соловьеву в долг, на время и без всяких расписок, договоров, как принято, по-человечески, по-простому.

На суде, который состоялся 25 ноября, свидетель Н. повторил то же самое на родном, якутском языке. И как же было реально больно воспринимать перевод его выступления на русский в формулировке переводчика. Ну, не это же он хотел сказать! Что тогда требовать с оперативников, если даже филолог, нанятый судом, не смог и близко передать все нюансы речи?

“Ну, знал, что он замглавы, ну и что, я же ему из человеческих побуждений одолжил эти деньги. К тому же, эти деньги мне должны были пригодиться только весной, когда с рабочими буду рассчитываться. Так даже целее они будут, думал я”, – сокрушается Н.

Это подтверждает и свидетель С.

“Он говорил, что одолжил деньги Соловьеву”, – говорит он.

А протоколы допросов говорят об обратном. “Из корыстных побуждений”, “покровительство”, “взятка”… Специфическая терминология, которую трудяга свидетель Н. и знать не знал.

“Они хотели, чтобы я давал те показания, которые им нужны”, – недоумевает он.

А может, следователь, выпускник сельской школы, будучи с юридическим, а не с филологическим образованием, просто-напросто не смог грамотно перевести, сформулировать показания, данные на якутском языке?

Ну, не мог же молодой, перспективный управленец Соловьев, отец троих детей, любящий муж, кому-то перейти дорогу? Намский улус – одна большая деревня, все здесь знают друг друга до седьмого колена. В Арбыне уж тем более, где домов-то всего больше полста. И пекарь, и учитель, и следователь, и почтальон – все они учились в одной школе, играли в одном дворе. А «перевод Гоблина» протоколов допроса свел на нет все человеческое, даже денег занять не у кого стало… Взял деньги – подстрочный перевод, получается, взяточник. Всех тех, кто будет давать или брать в долг, запишут во взяткодатели или взятковымогатели?

Мы можем только предполагать, а все знаки препинания над этой историей расставит уже суд. В том числе по поводу “звезд”: возможно, у кого-то на погонах зажгутся вожделенные звездочки, или же в сознании людей вспыхнет путеводная “звезда”, чтобы мы не заблуждались в людях, умели распознавать, кто нам друг, а кто враг.

***

Майя ДМИТРИЕВА,

для Aartyk.Ru