Творческий портрет Сэһэн Боло как беспокойного искателя тайн старины

Перед нами  старая фотография. На этой фотографии запечатлен  молодой человек с задумчивым взглядом.  Это один  из известных краеведов – исследователей в начале XX столетия Дмитрий Иванович Дьячковский – Сэһэн Боло. Он тогда еще не знал, как сложится его жизнь, что приготовила ему судьба.  На обороте  этой фотографии в углу четким почерком нанесена запись: “На память дорогому другу Коле  от любителя края”.

Любитель края…  Впоследствии изучение древней истории своего народа стало смыслом его жизни. Сфера его научных интересов: История и этнография тюркских народов; фольклористика; история и этнография якутов.

В этой статье расскажем о жизнедеятельности Дмитрия Ивановича Дьячковского – Сэһэн  Боло.  На основе изучения ключевых моментов жизни и деятельности попытались создать его творческий портрет. Феномен   Дмитрия Ивановича заключается в том, что он, несмотря на отсутствие соответствующего образования, добился значительных успехов в полевой фольклористике, выработал свою технологию работы. Из всех жанров устного народного творчества его более всего интересовали исторические предания о предках и родоначальниках народа саха, на основе которых он строил свою теорию происхождения якутов и составлял родословные таблицы. Негативные последствия того времени – сталинских репрессий и национальной политики в Якутии препятствовали широкому распространению идей и публикации материалов.

Родился Сэһэн Боло в 1905 году 8 ноября в семье богача  Ивана Никитича Дьячковского -Түргэн Уйбаан.  После рождения  был отдан дедушке по материнской линии Малышеву, у которого воспитывался до восьми лет.

Алас и его обитатели… Это было чудесное время постоянных детских открытий, оказавших исключительное влияние на его формирование как человека, как личности. Впечатлительный и способный юноша увлекался миром якутской старины, ее причудливыми сказками, грандиозными былинами, олонхо, особенно его интересовали произведения исторического содержания. Юноша сам искал встречи с прошлым, устанавливая контакты с известными сказителями, певцами, пропадая среди памятников глубокой древности, благо, что их сохранилось немало. На высоких холмах родного аласа Сутуруолах и по берегам ручейков можно было увидеть много старинных надмогильных сооружений, как амбары, чардааты, арангасы. Среди них были сгнивающие памятники могил известных шаманов и воинов старины. Вполне вероятно, что именно во время глубоких раздумий у надгробной плиты почитаемого предка, Дмитрий сделал окончательный выбор своего жизненного пути, дал себе клятвенное слово сделать все для сохранения на века. Морально, психологически он был готов пуститься в столь трудное плавание, но мешала недостаточная профессиональная подготовленность.

В  двадцатые годы на Дмитрия обрушились первые жестокие удары судьбы, преследовавшие его в дальнейшем всю жизнь. Ушли из жизни три самых близких человека – мать Варвара Николаевна, страдавшая туберкулезом, дед и бабушка. Исчез, неизвестно куда, отец. Пришло страшное известие о том, что 25-летний брат  Иван был расстрелян. В двадцать третьем  году затухло, пламя братоубийственной войны. Отец был амнистирован с полным правом пользования гражданскими и политическими правами и возвратом конфискованного имущества. Тотчас Иван Никитич забрал детей к себе в местность Менкюдэ, и все дружно взялись за налаживание собственного небольшого хозяйства. Спокойная, размеренная жизнь под крышей отчего дома успокоила потревоженную за годы лихолетья душу Дмитрия, о чем говорит тот факт, что к нему вновь вернулся интерес к старине, причем, приобретая новое качество, которое можно характеризовать как увлеченность.

По семейным обстоятельствам Дмитрий Иванович оставил учебу,  получив  семь классов. Произошел случай, который более всего убедил Дмитрия в исключительной важности его сборов. В архивных делах 1-го Бологурского наслежного Совета он обнаружил ведомости переделов земли в 18-19 веков, ревизские сказки и другие документы, в которых встретил имена людей и названия мест, о  которых говорилось в легендах и преданиях. Вывод отсюда просился один:  не может быть никакого сомнения в том, что в произведениях этого фольклорного жанра нашли отражение действительные события прошлого. С этих пор Дмитрий, стал уверенным в значимости того, что так его увлекло. С еще большей энергией, упорством продолжил начатое дело, расширяя географию сбора до других наслегов, а затем улусов.  Неистовая душа искателя таинственной старины не давала покоя, и он приступил к систематическим сборам фольклорных материалов о якутских родах,  начал с родного наслега. Первые обстоятельные записи он сделал со слов своего отца, всячески поощрявшего это занятие сына. Иван Никитич много помогал и в дальнейшем.

Герой нашего повествования в 1934 году переменил через ЗАГС имя и фамилию – вместо Дмитрия Ивановича Дьячковского стал Сэсэн Иванович Боло. Происхождение нового имени, несомненно, связано с именем его предков Боло Кюлэкээнэ и Сэсэн Быркына. Возможно, имелось в виду и то, что слово «сэсэн» носит смысловую нагрузку, намекающую на род деятельности фольклориста. Если посмотреть на личный листок по кадрам, то вся трудовая и научная  деятельность состоит: с двадцати лет самостоятельно занимался сбором народных преданий, занимался самообразованием: усвоением методики научной записи фольклорных материалов, изучением научной литературы по истории и этнографии якутов. В тридцать лет начал работать инструктором бюро краеведения и общества изучения Якутской АССР, далее научным сотрудником языка и культуры при СНК Якутской АССР. В эти годы экспедиция Якутского музея под руководством Ивана Дмитриевича Новгородова при участии Сэһэн Боло обследовала более 40 древних могил в Центральной Якутии.  Стал участником Ленской историко-археологической экспедиции под руководством  Алексея Павловича Окладникова. С тридцатии семь лет до последних дней жизни работал в Якутском областном краеведческом музее им. Ем. Ярославского главным хранителем фондов. Мир музея для Боло был близок и понятен, и он, не теряя времени, с присущей энергией взялся за новое дело. Работа в музее стала для  Сэһэна Ивановича обобщающим периодом его жизни, тем, чем он с таким забвением занимался всю свою сознательную жизнь.

Можно много и долго писать о нем и его делах. Столь огромно и значительно его наследие, интересна сама личность. Целенаправленность его духовных устремлений создавали вокруг него особую атмосферу, которая как жизненное благо распространялось на всех: коллег по работе, товарищей по духу. Жизнь Сэһэн Боло и его личная судьба сложилась непросто, но жизненные трудности  не сбили с колеи, не охладили энтузиазма исследователя.

«Самоучкой стал вполне образованным и подготовленным собирателем фольклора» –  характеризовал его как фольклориста Георгий Устинович Эргис. “Нужно было видеть Сэсэнэ Ивановича за любимым делом, среди знатоков старинных легенд и хранителей эпического наследства, в дерновом холомо, тордохе из шкур или просто на поляне в первопытном лесу, или на песчаном приволье ленских берегов, чтобы понять, какая сдержанная, но неукротимая энергия, какой неугасаемый внутренний огонь жили в этом скромном, худощавом, на вид спокойном человеке. Именно эта энергия и эта страсть помогли одному молодому исследователю совершить такую работу, которая под силу была бы только коллективу опытных собирателей”.Какое высшее признание! Недаром, в знак признательности и благодарности, академик А.П. Окладников книгу “Ленские древности” посвятил Сэсэну Ивановичу Боло.

О Сэһэн Ивановиче Боло будет еще много написано, ибо познать в полной мере прошлое народа саха нельзя, обойдя его имя. Надеемся, что необычная исследовательская и просто человеческая судьба беспокойного искателя тайн истории заинтересует  всех. Хотелось бы, чтобы о жизненном пути Сэһэн Боло узнали как можно больше людей, чтобы это имя не забылось, а всегда жило в народе, бескорыстному служению которому Сэһэн Иванович посвятил свою недолгую, но до предела насыщенную жизнь.

***

Лидия Саввина руководитель краеведческого музея имени Сэһэн Боло Ожулунской СОШ Чурапчинского улуса.