АЛЖИР. КАМЫШ. КУРТ

В нескольких километрах от Астаны находится музейно-мемориальный комплекс жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР», где в сталинское время содержались жены, так называемых, изменников родины.

В основном это были жены известных государственных, политических и общественных деятелей, ученых, писателей, имена которых широко известны на всем постсоветском пространстве: певица Лидия Русланова, писательница Галина Серебрякова, жена писателя Бориса Пильняка, матери Булата Окуджавы и Майи Плисецкой и др.

АЛЖИР

Это не отдельная  страна, а аббревиатура от Акмолинского лагеря жен изменников родины, так назвали его женщины, отбывающие наказание. В нем с 1938 по 1953 гг. отмотали срок около 8 тысяч женщин.

Первая партия женщин, среди которых были беременные и с маленькими детьми до трех лет, прибыла в Акмолинск 6 января 1938 года. Заключенные начали поступать непрерывным потоком, только из Бутырской тюрьмы прибыло 1600 человек. Женщин на поезде доставляли со всех концов страны: Москвы, Ленинграда, Украины, Грузии, Армении, Средней Азии.

КАМЫШ

Первая партия осужденных прибыла в голую степь. Женщины сами своими руками строили бараки в пургу и метель. Строительным материалом служил камыш, который рос у озера Жаланаш. Камыш резали серпом, смешивали с водой и землей, таким образом делали кирпичи, из которых потом строили бараки. Камыш служил также и как матрас, и как топливо. Дневальные сутками подкладывали камыш в печь, но он давал так мало тепла, что температура в бараках не превышала 6-8 градусов.

Пайка черного хлеба, черпак баланды, кружка каши – неизменный рацион узниц.

При лагере работал швейный цех, женщины шили под керосиновой лампой. Многие от длительного шитья под тусклым освещением теряли зрение. Тем не менее за достаточно короткий срок АЛЖИР стал прибыльным хозяйством. В годы войны узницы обеспечивали фронт обмундированием.

В лагере также производили огромный объем сельскохозяйственной продукции. Велась работа по отбору семян, по селекции. Начались работы по мелиорации, на всех полях были прорыты канавы, по которым шла вода. Была построена малая электростанция. И все это руками заключенных женщин.

Наряду с полеводством и огородничеством отводились земли и под бахчевые культуры, выращивали арбузы и дыни. Весь урожай уходил за пределы зоны, все это изобилие предназначалось не для заключенных.
Кроме прочего арестантки занимались садоводством: выращивали яблони, груши, сливы, вишни, цветы.

Женщины днем работали, по ночам ходили на допросы. От «допросов» рождались дети. На территории лагеря родилось 1,5 тысячи детей.

СЫН В ОТВЕТЕ ЗА ОТЦА

Дети до трех лет содержались на территории лагеря в отдельном бараке, присматривали за ними нянечки из числа осужденных. После работы матери могли навещать своих малышей. Но как только ребенку исполнялось три года, его изымали и отправляли в детдом.

Детей, которым было старше трех лет при аресте матерей, отправляли в приюты. Известному барду Булату Окуджаве, когда расстреляли отца и задержали мать, было около 9 лет, но его удалось отправить к родственникам в Тбилиси и не «сдать» в детдом.

Жена писателя Бориса Пильняка, грузинская актриса Кира Андроникашвили, успела отправить годовалого сына к дальним родственникам — она знала, что идут аресты, и ждала, что придут и за ней.

Меньше повезло брату известной балерины Майи Плисецкой, он прибыл в «АЛЖИР» вместе с матерью, поскольку в момент задержания матери ему не было трех лет.

В ближайшем от АЛЖИРа детском доме была высокая смертность. Зимой детей не хоронили, земля была мерзлой. Тела малышей хранили в деревянных бочках до наступления весны.

Умерших закапывали в общей могиле. Нынешние жители Акмолинска говорят: «Наш поселок построен на костях».

КУРТ

Казахи не были равнодушны к осужденным женщинам, о чем свидетельствуют воспоминания узниц.

В одно буранное зимнее утро узницы под усиленным надсмотром конвоя собирали камыш. У каждой заключенной была своя норма и для ее выполнения приходилось работать по 17-20 часов в сутки. Измученные женщины буквально валились с ног, вдруг из зарослей камыша выскочили местные жители. Как только старшие дали команду, дети начали забрасывать узниц камнями. Конвоиры только посмеивались, мол, так вам и надо!

Издевательства местных продолжались нескольких дней.

Но как-то одна из женщин споткнулась и упала лицом на эти самые камни и к своему удивлению обнаружила, что от них исходил запах молока. Она взяла один из них и положила в рот – камень оказался не только съедобным, но и очень вкусным. Женщина собрала камешки и отнесла в барак. Позднее узницы узнали, что это соленые, высушенные на солнце плотные комочки творога.

Чтобы хоть как-то помочь пленным женщинам, казахи нашли один-единственный способ, который не привлекал бы внимание надзирателей – под ругань и проклятия закидывать женщин съедобными камнями.

Сердобольные казахи также прятали в кустах кусочки вареного мяса, лепешки и толокно.
В сердцах выживших на всю жизнь сохранилась благодарность: «Именно в казахстанских лагерях выживали арестанты и, в первую очередь, благодаря казахам», – позднее делились в своих воспоминаниях узницы.

ЧТОБЫ НЕ ПОВТОРЯЛИ

После того, как лагерь был расформирован, в Акмолинск стали прибывать люди со всего Союза поднимать целину. Первое время рабочие жили в тех самых бараках, разве что колючую проволоку убрали.

Когда в 60-х сносили бараки для строительства нового жилья, стали массово находить человеческие останки. Но факты о тех страшных временах были озвучены только в конце 80-х.
Председатель местного колхоза Иван Шарф настоял на том, чтобы здесь появился музей. Инициативу поддержали на государственном уровне.

На территории Якутии тоже было много лагерей. Но такого информативного мемориального комплекса, который напоминал бы нам о нашем трагическом прошлом, нет. Есть крохотные музеи на местах, созданные энтузиастами и содержащиеся в ветхих домах. Мы как будто стыдимся своего прошлого, хотя в этом и не виноваты.

***
Анжелика МОТОСОВА