Украденное детство

Дата 22 июня 1941 года навсегда останется одной из самых трагических в истории нашей страны. На территорию Советского Союза без объявления войны вероломно вторглись немецко-фашистские захватчики. Началась жесточайшая война – Великая Отечественная, которая принесла горе в каждый дом, в каждую семью. Совесткий народ, несмотря на тяготы, уверенно шел к победе. Шел не только ценой своей жизни, мужественно сражаясь, но и героически трудясь в тылу. Один из главных лозунгов был: «Всё для фронта, всё для победы!».

«Какая учеба? Ходить в школу не в чем было, особенно в холода. Поля полоть, дрова колоть – все приходилось делать. Не до игр было. Детство кончилось», – горько и тяжело говорит моя мама о военных годах. Рассказывает, прикрыв левой ладонью глаза. А я слушаю внимательно ее грустные воспоминания о войне и понимаю, сколько страданий выпало на ее долю, и люблю ее еще больше.

Не раз рассказывала она о своем отце Михаиле Васильевиче, который работал в колхозе конюхом, выполняя ответственную работу, потому что всех лошадей готовили для отправки на фронт. Мама говорит, что никогда не забудет то страшное утро, когда отец не обнаружил в стойле двух лошадей. Он опустился на землю возле двери и молча смотрел в пол немигающими глазами. Вспоминая об этом, мама всегда плачет. Ведь по законам военного времени в Великую Отечественную войну за потерю двух лошадей грозила высшая мера наказания – расстрел и полная конфискация имущества. Он знал не понаслышке, как поступили с одиннадцатилетним мальчиком Григорием Путиловым из Пермской области, потерявшим колесо от телеги: этого мальчика осудили на 5 лет по статье 58-7 за «нанесение вреда колхозному строю путем выведения из строя народного имущества…».

Во время войны по-новому был поставлен вопрос о возмещении ущерба колхозной собственности, о чем подробно поясняли в «Уголовно-правовых методах защиты колхозной собственности»:

«Лица, покушающиеся на общественную, социалистическую собственность, являются врагами народа», – гласила статья 131 Конституции СССР.

«Допускать воровство и хищение общественной собственности, – указывает товарищ Сталин, – все равно, идет ли дело о собственности государственной или о собственности кооперативной и колхозной, – и проходить мимо подобных контрреволюционных безобразий, – значит содействовать подрыву советского строя, опирающегося на общественную собственность, как на свою базу»,.

И никто не сомневался: действующее уголовное законодательство предусматривает суровые меры наказания за всякого рода посягательства на социалистическую собственность – основу советского строя.

Суровый закон не оставил выбора нашему деду: он покончил жизнь самоубийством, надеясь, что его самопожертвование поможет сохранить имущество и тем самым уберечь близких от голодной смерти. Ведь к моменту начала Великой Отечественной войны у деда Михаила Атласова было шестеро детей, самые маленькие из них – моя мама, Анна Михайловна, которая родилась в 1938 году, и ее брат Михаил Михайлович, рожденный в 1940-м.

Украденное детство Атласовой Анны Михайловны

Известно, что ребенок начинает осознавать себя как личность с трех-четырех лет. Именно с этого возраста на всю жизнь сохранились у мамы первые яркие воспоминания об окружающем мире.

После смерти отца она жила со своей матерью недолго, вскоре не стало и ее. Моей маме было четыре года, ее брату Михаилу всего два, когда они остались круглыми сиротами.

Военное время мама помнит только по работе: помогала сестре ухаживать за колхозным скотом – вместе они возили сено и солому на лошадях, затем сами разгружали телеги и складывали корма, пололи, молотили и жали хлеб.

Постоянно болели руки, спина. Всходы ржи, ячменя были малы, а трава большая, надо было так прополоть, чтоб не выдернуть всходы – иначе остались бы без урожая.

После жатвы босиком ходили по стерне, раня ноги, собирали колоски. Детские руки опухали от непосильной работы. Это были трудные, голодные военные и послевоенные годы – так жили многие.

Однажды, когда мама сушила мешки от собранных колосьев над камельком, зернышки попали в глаза – и стали «памятью» на всю жизнь. Лечение не принесло результатов – белым бельмом так и остался след. Было бесконечно обидно, когда дети дразнили ее за этот изъян.

Коротко северное лето. Едва успевали сажать ячмень, рожь, картофель, собирать лесные ягоды, шиповник, которого в то военное время было очень много: яркий – оранжево-красный, сочный и вкусный. Ранним утром, когда еще спали петухи, мама вместе с братом Михаилом шла пасти коров. Одежды почти не было: ходили босиком, в одной старой фуфайке. Летом одолевала жара, мухи, комары. Зимы стояли холодные, температура опускалась до -50-60 градусов, птицы замерзали на лету.

До одиннадцати лет мама росла в семье старшей сестры Елены, а после поселилась у другой сестры, Насти, у которой к тому времени появились две дочери. Девочки-погодки Галя и Валя родились болезненными, когда ночами не спали, моя мама убаюкивала их на руках.

Великая Отечественная война отразилась на судьбах всех людей, так или иначе участвовавших в ней. На маму, которая не воевала и жила далеко от линии фронта, она тоже оказала огромное влияние. Ее воспоминания позволили мне не только понять разумом, но и прикоснуться сердцем к сочетанию слов «дети войны».

Мама взрослела в особых условиях: не получившая родительского тепла, выросшая как сосняк на болоте. Вам доводилось видеть такой сосняк? Переувлажненная холодная почва не дает достаточного питания, корни не растут вглубь, и деревья здесь низкорослые и худосочные. Так и она росла: не приголубленная, круглая сирота войны.

Недоласкали, недолюбили,
И детство кровью окропили,
И болью давит в грудь волна,
Идет жестокая война.
В глазах ребенка вместо света
Жестокий пламень горько светит
И тенью набегает грусть.
Нет мамы, папы – ну и пусть.
Играют душами детей,
Идет война добра и зла,
Но разве это детям надо?
Чтоб была сломана судьба…

-говорится в стихотворении «Сирота» Виктории Завгородней – и как точно!

Детство, прошедшее в жестокое военное время, не ожесточило мою маму, которая выросла достойным человеком. Она имеет звание ветерана труда, «Медаль Материнства» I степени (1970), орден «Материнская слава» (1976), медаль «За мир во всем мире», награждена почетными грамотами и благодарственными письмами. Является инвалидом II группы.

В 1994 году перенесла тяжелейшую операцию на позвоночнике. Сейчас мама лишь усилием воли переносит сильные боли, но она очень мужественный человек, недаром одна воспитала и подняла на ноги семерых детей. (Было бы восьмеро, но из-за врачебной ошибки в младенчестве умер маленький Руслан). Мама помогает растить внуков и правнуков.

Когда мы были маленькими она готовила нам в печурке для которой приходилось колоть дрова. Маминых денег едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами. Но ее бесконечная любовь согревала всех сыновей и дочерей. Мама нас принимала такими, какие мы есть. Мы приходили на эту Землю, чтобы научиться любви без всяких условностей и избавиться от представлений, согласно которым мир делится на “нас” и “других”. И все же меня постоянно интересовал вопрос: откуда наши корни и кто такие тунгусы-эвенки? В надежде найти на него ответ, я начала собственное исследование и стала изучать историю нашего народа.

***

Клавдия ДАУЛЕТОВА,

“Атласные облака”.